Земля Сахария

Когда Александр Великий в 327 году до нашей эры завоевал Индию, его писаря рассказывали в своих записях, что жители этой страны жуют странный тростник, дающий мед без помощи пчел. Вот и Папаша тоже, ощутив в животе колющую пустоту, словно что-то там переворачивается, начинает старательно очищать стебель волшебного тростника; мачете скользит по темно-зеленому стеблю между узлами, потом легко проходит внутрь, толстый верхний слой спадает, и открывается белое мясо. Папаша впивается в него зубами, огромными, как дробилки, нежный, сладкий сок заполняет пересохший рот, густой струей вливается в горло. Папаша — мачетеро, доброволец Пятой народной сафры, никогда не слыхал об Александре Великом, преемнике Филиппа, завоевателе Азии, победителе Ирана, Туркестана и Индии, герое десятков легенд от Индийского до Атлантического океана, однако вполне возможно, что и Александр Великий любил пожевать при случае стебель тростника, несмотря на то что при царском дворе соблюдался в те времена персидский этикет. Когда Пиррон спорил с индийскими мудрецами, отстаивая философию скептицизма, Чандрагупта готовил в поход армию, состоявшую из девяти тысяч слонов, тридцати тысяч лошадей и шестисот тысяч стрелков, которые, наверное, тоже все как один сосали волшебный тростник, дающий мед без помощи пчел.

Папаша знал историю жизни только одного Александра. Александр — двоюродный брат Папаши, тоже прозванный Великим (вы, конечно, догадались за что). Около тридцати лет назад Папаша с Александром рубили вместе тростник на плантациях завода Эспанья, тянули на спор канат, пили кувшинами, поднимали тяжести, а один раз прошли двенадцать лиг, гонясь за хутией[5]. Потом оба занялись боксом, и тут Александр прославился. Какие-то американцы заключили с ним контракт, напечатали портрет Папашина кузена в журнале — только под другим именем, Кид Алехо, — и увезли парня на север. Там его били и колотили по-всякому, что его жалеть, ведь он негр, черный-пречерный. Вскоре Александр вернулся, оглохший на одно ухо, со сломанным носом и весь залепленный пластырями. Американцы оплатили ему переезд на улицу Сан-Исидро, номер 364, в Гаване, где проживал тогда Папаша со своей первой женой и тремя ребятишками, которые пожирали все вокруг себя, съедобное и несъедобное. Так вот, Александр Великий приехал и сел им на шею, да еще перебулгачил весь квартал — парни начали тренироваться: может, еще кому повезет и американцы заключат с ним контракт, увезут на север и будут там лупить без пощады, потому что все они тоже были негры, мулаты и креолы и все изнывали от безделья в ожидании сафры, а это хуже, да, да, сеньоры, гораздо хуже, чем подставлять свой нос и уши, чтоб тебя колотили, как этот несчастный Александр Великий. Он умер в воскресенье, в девять часов утра, пытаясь вырваться из захвата в разгаре азартного матча с уличным продавцом котлет, и на другой день хроникер Эладио Секадес написал в газете, что Александр «перешел в лучший мир» и «вечная слава нашей первой перчатке».