Земля Санникова

Он уже схватился за ружье, чтобы осуществить свои хозяйственные соображения, и Горюнов едва успел остановить его, шепнув:

— С ума сошел, Никита! Старики растопчут нас, если мы тронем их детеныша! С этими зверями шутки плохи.

Осторожно обогнув по лесу носорогов, вышли на тропу, пересекавшую следующую лесную площадь; деревья поднимались здесь уже до десяти метров, а густой подлесок не позволял подвигаться вперед без затруднений и шума. Тропа представляла опасность встречи с каким-нибудь крупным зверем, и, наученные опытом, путешественники держали ружья наготове, а вперед пустили Крота, который привык к безлесной тундре севера Сибири и в лесу не решался шнырять по чаще и отделяться от людей.

В лесу было много жизни. Кроме разных мелких птиц, видели рябчиков, посвистывающих на ветках, пестрых соек, перекликавшихся друг с другом, сорок, перелетавших с дерева на дерево и трещавших без умолку; слышны были голоса дроздов и других певчих птичек. Шорохи в кустах обнаруживали присутствие каких-то мелких млекопитающих-. За одним поворотом, когда тропа показалась по прямой линии впереди, увидели вдали темную массу какого-то крупного хищника, по-видимому медведя, который медленно шел навстречу, обнюхивая землю. Заметив людей, он круто свернул с тропы и скрылся в чаще.

— Этих мишек здесь, видно, немало шатается! — заметил Горохов.

— Но только как будто трусливые, — сказал Костяков.

— На какого нападешь! Если голодный, то полезет и на человека.

— Нужно принять за правило держать в половине наших ружей патроны с разрывной пулей на всякий случай, — заявил Горюнов.

В этот раз лес тянулся без перерыва километра два; за ним снова оказалась поляна с ручьем, окаймленным довольно крупными тополями, ивами, кустами черемухи, боярки, шиповника, из которых, раздавался многоголосый птичий хор. Вдоль ручья добрались до озера, которое было еще больше и без топких берегов.

— А что, это озеро тоже пузырится, интересно бы знать? — спросил Ордин.

— Присядем, отдохнем и посмотрим.

Так и сделали и посидели с четверть часа, наблюдая птиц в разных местах; частые всплески обнаруживали обилие рыбы.

— Ну и благодать здесь, а не жизнь, — восхищался Горохов.

— Дичи всякой, рыбы — сколько хочешь, не то что на нашей бедной тундре.

— Теперь понятно, почему перелетные птицы стремятся сюда, не боясь перелета через льды и снега океана; здесь им приволье, — сказал Горюнов.

— Странно, что не все слетаются сюда, а многие остаются по всей северной тундре.

— При перелетах птицы руководятся только инстинктом, передаваемым из поколения в поколение, — пояснил Горюнов.

— Сюда летят только те, которые родились здесь, а те, которые родились на тундре, остаются там и не летят дальше на север, хотя видят, что другие улетают.

— Да, кабы птицы были умнее, нам на тундре плохо стало бы жить. Пролетная птица и ленные гуси нас часто спасают от голодания, когда улов рыбы или промысел зверя плохой, — сказал Горохов.

— Замечено, что местами птицы не летят по прямой линии, а делают большой крюк только потому, что так летали их предки, огибая местности, неудобные для спуска на отдых, например покрытые ледниками, которые давно исчезли, или сплошными лесами, которые вырублены.

В это время среди озера вода медленно начала подниматься бугром, но не одним, а двумя — на некотором расстоянии друг от друга. Оба бугра выпустили по клубу пара и осели.

— Нужно подождать следующего извержения, чтобы определить периодичность, — предложил Ордин.

— Что же, подождем, а пока сварим чай.

Выбрали удобное место, развели огонь и повесили чайник. Горохов, захватив двустволку, стал подкрадываться к стайке уток, плававших по соседству вблизи берега. Вскоре раздался выстрел, после которого утки взлетели, оставив двух на месте. Но затем послышался второй выстрел и вслед за ним крик Горохова:

— Скорее сюда, помогите!

Все трое, схватив, ружья, побежали к. месту происшествия; но тростник и кусты задержали их немного, и когда они добрались, то увидели Гороха, лежавшего на брюхе возле воды, по которой расходились большие круги, словно туда только что погрузилось крупное тело.

— Что такое? В чем дело?

— Эх, опоздали, милые! — огорченно сказал Горохов, поднимаясь на ноги, — она ушла!

— Кто она? Рыба, что ли?

— Нерпа, настоящая нерпа! — со вздохом ответил промышленник.

«Не может быть! — заявил Костяков. — В пресной воде нерпа не живет. Это, вероятно, была речная выдра.

— Ну вот еще что скажете! — возмутился якут. — Мало я добыл нерп на своем веку.

— Где же она была?

— Вон здесь, между кочками. Когда я пальнул в уток, она приподнялась из травы и глядит на меня, словно очумелая. Я не утерпел и утиным зарядом в нее бухнул. Она завертелась, я к ней, навалился и заревел вам. Да покуда вы бежали, она вырвалась из рук, скользкий зверь ведь, не за что уцепиться, и поминай как звали.

— Что же, большая она была?

— Нет, поменьше наших; может быть, молоденькая.

— Как же очутилась нерпа в озере? — недоумевал Костяков. — Не верится мне все-таки.