Земля Санникова. Плутония. Коралловый остров. Рассказы

У этого племени не было письменности, но много устных преданий и сказок можно было записать. Овладев достаточно языком, путешественники приглашали к себе стариков и старух из соседних стойбищ или сами посещали их для этой цели. Путешественников интересовали также религиозные воззрения племени, и в этом отношении шаман, как хранитель культа, мог бы им сообщить всего больше; но он категорически отказался от этого и вообще относился к чужестранцам со скрытой враждебностью. Онкилоны же имели в этом отношении довольно смутные и даже противоречивые представления, сводившиеся в общем к вере в существование добрых духов на небе и вообще в воздухе, в облаках, на небесных светилах, злых — в воде и под землей.

За это время один только раз двоим путешественникам удалось сходить проведать Никифорова, продолжавшего жить отшельником с собаками среди снегов, занимаясь охотой, вялением мяса и запасаясь топливом на зиму. Чтобы иметь возможность в случае крайней надобности быстро получить от него весть или послать ему таковую, к Никифорову отвели Белуху, а от него взяли Пеструху, которые и могли служить почтальонами. В случае крайней опасности он должен был развести большой костер на уступе над сугробом, дым и огонь которого легко могли быть замечены со стойбища.

Собираясь зимовать на Земле Санникова, путешественники, естественно, интересовались характером зимы и расспрашивали онкилонов. По словам последних, с начала сентября быстро наступает осень: солнце освещает котловину только в течение шести-семи часов, мало поднимаясь над южной окраиной. Листва желтеет и опадает. Онкилоны усиленно занимаются заготовкой топлива на зиму. Погода часто портится, и по временам идет снег. С начала октября солнце уже не проникает в котловину, но среди дня несколько часов еще светло. Южные ветры приносят снежные вьюги, северные — дождь и туман. Онкилоны заняты последней охотой для зимних запасов. С половины этого месяца дня уже нет, только час или два длятся сумерки; учащается ненастье, заставляющее сидеть в землянках. С начала ноября и до конца января тянется полярная ночь, освещаемая только луной, когда небо ясно, и северными сияниями, которые онкилоны приписывают душам умерших. Южные ветры в это время приносят холод и ясную погоду, западные и восточные — пургу, а северные — оттепель и дождь. (Записав это, Горюнов прибавил: ясно, что это тепло зимой обусловлено кипящими озерами и фумаролами северной части котловины.) Благодаря этому снег не может очень накапливаться, и олени, а также дикие животные находят себе подножный корм на полянах. Всего больше снега накапливается на окраинах под утесами, где он лежит до поздней весны. Эти три темных месяца для онкилонов самые скучные: и в пургу, и в дождь нужно сидеть в землянках. В лунные ночи выходят на охоту, особенно на волков, которые тревожат оленей.

С начала февраля на юге появляется свет, но солнце начинает заглядывать в котловину только в начале марта; день быстро прибывает, становится теплее, и с конца этого месяца дружно начинается весна: снег исчезает, появляется трава, природа оживает; к половине апреля леса начинают зеленеть.

Охота на ленную птицу

С начала июля молодая птица на озерах уже подросла и начался период линьки гусей и уток, когда они теряют способность летать и прячутся в тростниках озер. Все северные туземцы пользуются этим временем для массовой ловли птицы, и онкилоны не составляли исключения. Каждое стойбище имело два или три озера в исключительном пользовании. Заблаговременно на берегах были устроены загоны, представлявшие изгородь из тонких жердей, воткнутых в землю на таком расстоянии друг от друга, чтобы утка не могла пролезть между ними; две стены изгороди начинались у воды на расстоянии сотни шагов друг от друга, но затем быстро сближались и превращались в узкий коридор, приводивший к площадке, огороженной более прочно со всех сторон.

В назначенный день члены всего рода, кроме грудных и самых маленьких детей, вооружившись палками, окружили рано утром озеро и стали криком и стуком выгонять птицу, прятавшуюся еще в траве.

— Эй, гуси, утки! — кричал один. — Выходите, пора купаться!

— Вылезайте, ленивые, в воде червяки и рыбки ждут вас! — подхватывал другой.

— И наши палочки, чтобы погладить вас по головке! — голосил третий.