Земля Тре

Падая, услышал, как во второй раз щелкнула тетива. Стрела взъерошила волосы на затылке и ушла в небо.

Клинок ткнулся в мягкое. Раздался хриплый вскрик, и Глеб ощутил под коленом дергающееся тело. Рывком подхватился на ноги, меч сам выскользнул из пронзенной груди стрелка.

- ...зади! - услышал вопль Пяйвия, развернулся, словно флюгер на спице, и сшибся - меч в меч - со вторым противником.

Заливисто заржал гнедой. Отбив удар, Глеб зыркнул в сторону, увидел Пяйвия, перебравшегося в седло, и вместе с выдохом выбросил из горла крик:

- Гони!

Клинки лязгнули раз, другой. В полутьме Глеб не разбирал вражьего лица - видел только серое мельтешащее пятно. Выждав момент, резко пригнулся и сильным тычком снизу вверх всадил меч в подбородок чужака. Тот вскинул руки, в горле забулькало... а Глеб уже бился с третьим. До слуха сквозь натужное дыхание и звякание мечей донесся конский топот - Пяйвий мчался прочь от места схватки. Внезапно стук копыт прервался... мгновение... и возобновился опять но уже не отдаляясь, а приближаясь.

С третьим Глеб разделался в полминуты - качнулся вправо, влево, увидел, как чужак неуклюже, по-мужицки, размахивается, отводя руку с мечом за спину, и коротким косым ударом рассек его от плеча до сердца. Труп тяжелым мешком свалился на дорогу. Глеб, прерывисто дыша (не столько от усталости, сколько от нахлынувшего азарта), волчком крутнулся на пятках и увидел Пяйвия, только что спрыгнувшего с коня. Шагнул к нему, растягивая губы в успокаивающей улыбке, и вдруг остановился, заметив у того в руке невесть откуда взявшийся нож.

Пяйвий держал оружие странно и даже нелепо - за лезвие, рукояткой вперед. Глеб раскрыл рот, чтобы спросить, но в этот миг нож молнией, сверкнувшей в лунном луче, вырвался из ладони жителя далекой земли Тре и скользнул по воздуху куда-то вбок. Глеб повернул голову и увидел, как стрелок тот самый стрелок, которого считал мертвым, - заваливается на бок, выпуская из слабеющих рук изготовленный для выстрела лук - а в шее у него торчит всаженный чуть ли не по рукоять нож Пяйвия!

Неожиданная сила, которая обнаружилась в этом щуплом изголодавшемся пацане, изумила Глеба не меньше, чем недавний разговор о полунощном крае. Он опять открыл рот, но успел выговорить только полслова:

- Спа... - и увидел за спиной Пяйвия еще одного - четвертого! разбойника.

Тот подходил неторопливо, тяжелым крепким шагом, как идет навстречу опасности воин, побывавший в десятках, а то и в сотнях поединков и уверенный в своей силе. В левой руке он держал что-то, напоминавшее короткую дубинку.

Между ним и Пяйвием оставалось сажени две, и до Глеба дошло, что через мгновение этот непонятный, но ставший вдруг таким близким парень рухнет с проломленным черепом. Он бросился вперед, готовый в случае чего подставить под удар собственную голову. Но разбойник, похоже, и не думал нападать на Пяйвия. Чуть приподняв дубину, он смотрел прямо на Глеба и ждал, когда тот окажется рядом. Глеб на бегу оттолкнул Пяйвия к обочине и очутился лицом к лицу с чужаком.

Меч взмыл в воздух и опустился на ловко подставленную дубину. Только тут Глеб разглядел, что это была вовсе не дубина, а окованная железом шипастая булава. Чужак орудовал ею очень умело и выжидал удобный момент для ответной атаки.

Глеб понял, что перед ним опытный боец, которого натиском и горячностью не возьмешь. Стал действовать осторожнее, жалея меч и остерегаясь внезапного выпада. Боковым зрением уловил на обочине шевеление, подумал, что Пяйвий по доброте душевной может и во второй раз пособить - знакомым приемом всадить нож в бок чужаку. Крикнул предостерегающе:

- Не трожь! Я сам!

Этот выкрик подстегнул разбойника. Булава замелькала с такой быстротой, что у Глеба зарябило в глазах. Он отступил на шаг, потом еще на один, выворачивая руку с мечом и отбивая удары, от которых трещали суставы.

Негаданно пробудилась боль в правом плече. Кто-то из разбойников успел-таки царапнуть мечом, и рана, которую впопыхах даже не заметил, от резких движений сперва засаднила, а потом вспыхнула и стала сверлить тело острой непроходящей резью. Глеб сцепил зубы, понял, что долго не протянет. Чужак бился хладнокровно, всей своей манерой показывая, что сил у него с избытком и спешить некуда. Бой предстоял затяжной - до измора, до мутной пелены в глазах, быть может, до того момента, когда у одного из двоих от бессилия разожмутся пальцы, держащие оружие.

Если б не рана, Глеб охотно потягался бы с чужаком в выносливости, но теперь... Теперь, если ничего не изменится, он обречен. "Обречен-н-н!" - медным колоколом зазвенело в мозгу. Глеб тряхнул головой, испугался, не пропустил ли удар. Нет, длинная рука с булавой вычерчивала круги и зигзаги совсем рядом, но пока что ни разу не коснулась его. Впрочем, что за утешение? Не сейчас, так после. Исход ясен...