Земля Тре

- У тебя хватило наглости явиться на Безымянный Остров, во владения Огги! Неужели ты думаешь победить?

- Так сложились обстоятельства. - Голос Элльма оставался ровным. - Я предпочел бы другое место, но выбора нет.

- Ты глуп!

- Посмотрим...

Пока шел разговор, Коста с помощью Пяйвия кое-как взобрался на вершину и, вытирая о штаны ободранные руки, шепотом спросил:

- Что сейчас будет?

- Не знаю, - чуть слышно ответил Пяйвий. - Но лучше бы нам этого не видеть...

Между нойдами было шагов пять. Они вонзили друг в друга немигающие взгляды, словно стальные лезвия, и замерли. Глеб осторожно протянул руку вперед, потом вбок и понял, что волшебная клетка исчезла. Он был свободен. Коста и Пяйвий подошли к нему и остановились рядом. Все трое не сводили глаз с застывших, как статуи, нойдов.

- Поможем? - шепнул Коста, подобрав булаву, которая вновь обрела свой обычный вес,

- Ты что! - испуганно отозвался Пяйвий. - К ним нельзя приближаться они испепелить любого! Это битва нойдов, мы не можем вмешиваться...

Коста не стал спорить - обожженная грудь все еще болела. Глеб быстрым взглядом окинул прибрежные скалы. Пусто. Ни единого человека. Хотя откуда взяться людям? Закон предков, будь он неладен... Подумав так, сам себя одернул: дурак, при чем тут люди? Мечи свое отмахали, в ход пошло то, чему и названия-то нет.

Нойды буравили друг друга воспаленными глазами. Чувствовалось невероятное напряжение. Синие вены на шее Элльма набухли и страшными ветвистыми рубцами обозначились на пергаментной коже. На лбу Аксана проступили землистые пятна, кадык запрыгал, а по щекам поползла влага.

Повеяло теплом, воздух в небольшом пространстве между лицами нойдов накалился, и горячие волны стали расходиться в стороны. Потом послышалось тихое потрескивание и стали вспыхивать искры, словно кто-то гладил лохматую черную кошку. Пяйвий попятился, Глеб и Коста стояли неподвижно, сжав оружие.

Было такое ощущение, что собирается гроза. И без того мрачное небо еще больше нахмурилось, стало жарко и душно. Глеб дернул ворот рубахи, судорожно глотнул воздух, пропитанный чем-то горьким. Между нойдами - от лица к лицу зигзагами пробежала огненная полоса. Потом Глеб увидел светящуюся дорожку, которая, словно цепь, сковала остекленевшие глаза нойдов, и понял, что напряжение достигло предела.

- Сейчас... - прошептал Пяйвий. - Сейчас будет...

Ярко вспыхнуло оранжевое пламя. Глеб ожидал услышать гром, но все произошло беззвучно. Непрозрачная оболочка цвета голубой стали накрыла нойдов, словно с неба упал тонкий металлический колпак. Дохнуло нестерпимым жаром. Оболочка сжалась, превратилась в шар, стала быстро уменьшаться и наконец растворилась, оставив в скале небольшое круглое углубление, откуда вылетели две тонкие струйки - черная и белая. Они поднялись высоко вверх и растаяли в небе.

Глеб провел ладонью по лицу. Жара схлынула, ветер леденил горячие щеки.

- Неужели конец?

- Конец...

Они стояли одни на голой вершине. Было тихо, если не считать шума ветра и слабого плеска волн, доносившегося снизу. Глеб опустился на одно колено и потрогал выемку в камне, образовавшуюся на том месте, где исчез волшебный шар. Она была теплой. Глеб посмотрел вверх.

- Они погибли?

- Они уйти в другой мир, - ответил Пяйвий.

- Какой?

Пяйвий молча пожал плечами.

- И они уже не вернутся?

- Нет.

Глеб вспомнил, сколько раз являлся ему в снах и в бреду зловещий образ Аксана, и, не скрывая облегчения, вздохнул. Жаль было Элльма, но даже Пяйвий, близкая родня, не выглядел сокрушенным. Только что пережитый кошмар оглушил его, притупив все чувства. Он стоял и нервно перебирал пальцами складки одежды.

- Плохо! - сказал Коста, еще раз обойдя площадку. - Спуска нет.

- Как же быть?

Вопрос остался без ответа. Ветер, дувший с моря, усиливался и насквозь продувал прикрытые жалкими лохмотьями тела. Глеб пожалел о том, что оставил печок в подземелье. Коста был хмур и молчалив. Не выпуская из рук булавы, он смотрел на пустынный берег, словно ждал очередного чуда.

Вскоре ветер превратился в ураган. Стоять было невозможно - Глеб сначала сел, потом лег. То же самое сделал Пяйвий. Они оказались рядом, и Глеб услышал странные слова, вылетевшие из уст лопина:

- Глеб! Глеб! Ты простить меня?

- За что?

- Я не хотеть... Я не мог сделать по-другому...

- О чем ты?

- Я позвать вас сюда, чтобы спасти эту землю... этих людей... Элльм не приказывать мне - я идти сам. Я знать, что вы можете погибнуть... - Пяйвий произносил слова скороговоркой, захлебываясь от ветра и волнения. - Я знать... И вот теперь я просить прощения...

Глеб не мог и не хотел его слушать. Приподнявшись, он открыл рот, чтобы прервать ненужные речи, но неожиданно раздался громкий крик Косты. Голова Глеба сама собой повернулась к морю, и он увидел над горизонтом черное, похожее на перевернутый конус облако. Оно стремительно приближалось к Безымянному Острову, а море вокруг него бурлило и пенилось, словно где-то на дне бил мощный фонтан.

- Смерч?

На Пяйвии не было лица. Он сел и поднял руки к небу.

- Это оно... Я знать...

Глеб дернул его за руку:

- Ложись!

- Нет! Это за мной... Закон предков...