Земля туманов

– А ты как думала? – ухмыльнулся мужчина. – Каратели ни с кем не церемонятся. В отряде «Кракен» отпетые головорезы! Лучшие из лучших, каких я только видывал. Они в два счета убьют всех этих вороватых бродяг, если те начнут сопротивляться. И правильно сделают. Этих крысят надо отлавливать и давить. Ты уже все одно больше не увидишь своего щенка. Он идеальный кандидат в дурачки. И ему железно обеспечены кандалы и пожизненная каторга. Оттуда вообще редко кто возвращается. Он там будет облизывать чужие жопы в сортирах, только чтоб не сдохнуть от голода.

– Помнится, ты говорил, что им нужен ребенок, которого они нашли. И только! Ребенок! Разве не так? Зачем же убивать? Зачем?!

– Им также не нужны бандиты, как и не нужны свидетели.

– Они еще дети!

– Хороши дети – мерзавцы, воры, убийцы и подонки… – продолжал ухмыляться мужчина. Он затушил окурок в пепельнице и потянулся, хрустнув позвоночником. – Чего ж ты спишь-то с мальцом?

– Мал, да удал, в отличие от некоторых! – девушка попыталась побольнее уколоть его мужское самолюбие.

Тот хмыкнул и сказал:

– Мало ли у тебя было таких мальчишек? И кто за это все платил? Забыла? Знал бы я раньше это, то этого сопляка уже давно бы замочил и воткнул ему в задницу его же член, как рождественскую свечку.

– За Джека ты мне нисколечко не платил. Не ври! И убивать их не за что. Воры? Да! И все-таки они еще дети!

– Малолетние воришки, грязные оборванцы, сукины дети. Одним словом, пускать таких в расход – благое дело. Как пить дать так и будет.

Скрипнул ключ в замочной скважине.

Дверь распахнулась.

Девушка повернула голову, выронила деньги и закусила нижнюю губу.

На пороге стоял Джек.

Он, словно проглотив язык, с величайшим изумлением переводил взгляд с девушки на незнакомца, которые тоже взирали на него с безмолвным изумлением.

Цирцея натянула простыню до подбородка и приоткрыла рот. Грудь ее тяжело дышала.

Джек стиснул зубы, желваки на его лице зашевелились. В этот момент он испытал такое разочарование и горечь, что ему хотелось убежать прочь и броситься вниз с края света. Одному Богу было известно, какими мрачными мыслями переполнялась его голова.

Заговорили они одновременно и произнесли одни и те же слова:

– Ты?

– Ты… – запнулся на секунду Джек. – Ты умеешь говорить?

– Что этому сопляку здесь надо? – грозно спросил мужчина, но прочитав испуг на лице девушки, осведомился: – Это он?..

Она кивнула, не сводя с Джека затуманенных глаз.

– Ну что ж, дорогому гостю – и почет особый, – сказал мужчина и одарил Джека улыбкой опереточного злодея.

Все произошло в один миг. В тот самый момент, когда мужчина сунул руку под подушку, где лежал его пистолет, Джек резко взмахнул рукой – и острое лезвие ножа вонзилось тому в шею. Мужчина обхватил ладонями горло и захрипел, глаза его выкатились из орбит, словно его ужалила ядовитая гадина. Затем он повалился набок и скатился с кровати на пол. Сквозь пальцы его быстро поползли красные змейки крови, которые он как будто хотел запихнуть назад.

С усилием поднявшись, мужчина направился к Джеку, медленно-медленно, продолжая держаться за шею, из которой хлестала кровь. И тут его колени дрогнули. Он снова повалился на пол, судорожно дернулся и поджал под себя ноги.

Крепко стиснув зубы, Джек улыбнулся – оскалился, как хищник, который выследил и затравил свою добычу. Злость грызла его нутро, как бешеная крыса, как целое полчище крыс, впивающихся зубами в осознание того, что его предали, продали – как лоха, точно последнюю дешевку.

Джек подошел к мужчине. Тот уже затих и почти не шевелился. Подрагивала нога. Он разжал его пальцы и вытащил нож из раны, вытер кровь с лезвия о подушку. Достал из-под нее «Беретту» [34]и сунул за пояс. Заметил бумажник, торчащий из кармана брюк убитого.

– Как твое настоящее имя? – Бумажник из брюк незнакомца перекочевал в карман Джека.

Он пристально посмотрел на Цирцею.

– Лили… – обронила девушка.

– А его? – указал на труп Джек.

– Диего. Он сутенер, шантажист, сволочь! Я не хотела, поверь… Если бы я знала, то я бы убила его!

– Я считаю иначе. Первая мишень – я. – Джек сцепил до боли зубы. – Я!

От его взгляда ей стало страшно, глаза ее заблестели, и она была готова вот-вот дать волю слезам.

– Прости, Христа ради… – жалобно выдохнула она.

Джек приложил указательный палец к губам:

– Тс-с-с!

Жуткая «улыбка» сошла с лица Джека, оно будто превратилось в камень. К ее словам он остался равнодушен, как нож правосудия.

Он обошел кровать, нагнулся, поднял с пола деньги, выроненные девушкой, развернул, пересчитал и бросил ей в лицо:

– Это твое. Неплохо, весьма неплохо. Две с половиной штуки русских рублей за жизнь сироты. На наши – это почти двадцать тысяч по нынешнему курсу.

Девушка дрожала от страха. Она была уверенна, что находится на волосок от смерти.

– Я ведь любил тебя… – задумчиво и как-то безучастно произнес Джек, запнулся, а затем поэтично добавил: – Ты была для меня ярче радуги. Сколько слов о любви я слышал от тебя – хоть бедным раздавай…

– Джек… – Рука девушки осторожно, точно боясь обжечься, потянулась к нему.