Земля у нас такая

Самосвал тем временем газанул от ямы. К контейнеру спустились тросики с крючками - подал машинист крана. Второй рабочий подцепил контейнер, и тот взвился в воздух. А к яме, вырвавшись из окружения машин, уже двигался задним ходом второй самосвал - ближе, ближе... "Стоп!" - махнул хлопец шоферу рукавицей. Пи-ип! Пи-и-ип! - сигналит над головой машинист крана: берегись, летит пустой контейнер! Пока опускали порожний и цепляли второй, шофер самосвала пританцовывал от нетерпения на подножке кабины. Но вот и второй контейнер опорожнили над опалубкой, поставили в яму рядом с первым. Кузов самосвала вздыбился... У-ух!

- Ленька, вон шуфель! - крикнул Хмурец, сбросил каску и прыгнул в яму сзади контейнера. Раз! Раз! - шуфлями, Витя в яме, я - на берегу. Чисто! Гриша помогает рабочим очищать кузов: трясут, колотят по днищу - "выедают кашу".

- Давай! - махнул хлопец сразу и машинисту крана, и шоферу порожняка, снова провел рукавом по лбу. Батюшки!.. Так это же тот самый парнишка, что встретился нам тогда около завода!

- Здорово! - подал ему руку Витя.

- Приветик и вам! - поздоровался он и тут же натянул рукавицу.

Ха, боится запачкаться, белоручка...

- "Ля-ля" развели? - вырос около нас шофер очередного самосвала. Вывалю под ноги! Что я - зубами потом буду бетон выгрызать?

Подлил масла в огонь: загалдели, загудели-засигналили, замахали на нас руками и остальные водители...

- Эт-то что за базар?! - послышался зычный голос Антона Петровича. Он пришел в цех с тем же рабочим в мичманке. На плечах у одного и другого тяжелые кольца шланга с какими-то металлическими булавами на концах.

- Иван и Максим! Берите эти вибраторы - и на укладку! - скомандовал Антон Петрович. Рабочий в морской фуражке и один из тех, что были внизу, у контейнеров, полезли на леса опалубки. - Костя! - Это тому, что стоял на опалубке, показывал машинисту крана, куда подавать бадьи. - Ты помоложе, давай вниз к машинам! Водители! Всем помешивать массу в кузовах, не давать схватываться бетону! И кузова будете помогать вычищать! Иначе никому не подпишу накладных. Разобраться по очереди, кто за кем приехал!

Дядька Антон ловко забрался на леса, стал на самом краешке.

- Давай!

Контейнер взлетел вверх. Взмах руки - замер неподвижно. Антон Петрович ударил ломиком по засову, и бетонная масса рухнула вниз, за доски опалубки. Еще удар, по контейнеру - чисто!

- Давай! Давай! Давай! - неслось со всех сторон.

Все вертелось, кружилось... Вой, рев, лязг, выкрики...

Мы прыгали в яму, подчищали и выскакивали, как мячики. Гриша наловчился цеплять контейнеры и пронзительно верещал: "Ма-аня! Вер-ра!"

Приступом брали машины наш знакомый хлопец и тот Костя, что все время торчал на опалубке, - осатанело трясли, скребли, грохали шуфлями...

Ревели моторы самосвалов, все гуще становилась синяя, удушающая мгла выхлопных газов, посвистывал кран, завывали то на высоких, то на низких нотах внутри опалубки вибраторы. Дядька Антон на некоторые контейнеры чуть не верхом садился: бетон застревал в узкой горловине - не пробить. Одному ему "выедать кашу" из контейнеров и руководить всей этой заварушкой было нелегко.

- Лови! - Антон Петрович бросил Вите рукавицы. Наш знакомый краснощекий хлопец и Костя отдали свои. Но уже было поздно: на ладонях и у меня, и у Вити, и у Гриши вспухли кроваво-водяные мозоли.

И сил больше нет... Отказываются служить руки, ноги, в поясницу будто вогнали кол... И кислорода не хватает, голова ходуном ходит...

И вдруг:

- Ура!!! Мы ломим, гнутся шведы!

Это наш знакомый хлопец не выдержал. За ним и мы закричали... Да и как было не радоваться: из всего скопления самосвалов осталось только три, и те только что подъехали.

- Молодцы, ребята! - хитровато улыбнулся нам сверху Антон Петрович. Без вас бы мы пропали... Сынку, лови деньги, сходите в столовую. А я здесь еще часика два побуду. Заработали вы свой обед, ничего не скажешь!

Улыбался нам и машинист крана, угощал горячим чаем, достав из-за спины обшитый брезентом термос. И нам казалось, что на всем белом свете нет ничего вкуснее, чем этот чай в пластмассовой крышке-стаканчике. Улыбались нам, хлопали по плечам, спрашивали, как зовут, и тот парень, и Костя.

И неловко, и приятно от такого внимания. Забывается боль в искалеченных руках, ломота во всем теле.

- Кончай перекур! - приказывает Антон Петрович, хотя прошло каких-нибудь пять минут.

И опять все пришло в движение...

Мы зашли с другой стороны фундамента, чтоб не мешать, и вскарабкались по лесам наверх, заглянули за опалубку. Внутри было бы просторно, как в комнате, если б в той комнате не было лабиринтов-поворотов, если б не решетка из гофрированных железных палок. "Арматура!" - прокричал мне Витя в ухо. А рабочие как-то умудрялись пролезать среди этой железной паутины, они то медленно вытаскивали вибраторы за шланги из бетонной гущи, то вновь бросали их на кучи бетона, и неровные возвышенности сразу оседали, расплывались, делались жидкими, заполняли все закоулки в опалубке...

- Через два!.. Сюда... - поднял Антон Петрович два пальца.