Земля в иллюминаторе (СИ)

Тави спасся только благодаря дороговизне и качеству своего скафандра. Его шлем смягчил и парировал удар так, что сам Гиди выронил ключ из рук. Однако травму Тави все-таки получил, и взвыл от боли. До этого он уже пытался встать на ноги, но удар заставил его снова распластаться на полу. Гиди, видя, что враги и так лежат, начал бить их ногами. Это стало переломным моментом схватки. У него были хорошие ботинки, с металлической подбойкой. Дважды он ударил Тави под ребра. Потом, заметив, что Хинта начинает вставать, Гиди обрушил каблук на голову Хинты. Хинта начал защищаться руками. Тави выворачивался внизу. Гиди не удержался на разъехавшихся ногах и упал навзничь. Хинта использовал это мгновение, полез вперед, схватил противника за ворот скафандра, попытался прижать к полу, но это было сложно, потому что Гиди весь был скользким, и потому что он ожесточенно бил Хинту кулаком в экран шлема. Началась свалка.

Если бы Гиди был один, Тави и Хинта, ценой множества синяков, возможно, сумели бы его одолеть. Однако, пока Гиди занимал их двоих, произошло событие, которое Хинта не сумел просчитать. Ослик перестал брыкать ногами, его сенсоры зарегистрировали критический завал, и он перешел в режим саморегуляции настроек. Робо отменил для себя последние команды Хинты, поджал ноги, перекатился на живот и встал, тем самым освобождая Круну от своего веса. Будучи не в силах сразу подняться на ноги, Круна пополз в направлении других людей. Во время их борьбы Хинта все-таки сумел оттянуть край его маски, и теперь Круна ощущал, как его легкие горят медленным огнем. Он вдохнул недостаточно яда, чтобы стать инвалидом вроде Лики, но даже пары кубических сантиметров отравленной атмосферы хватило, чтобы он ослабел. Голова у него кружилась, звуки чужой борьбы и взрывы на улице дезориентировали и пугали. Он прополз вокруг дерущихся Хинты, Тави и Гиди, наткнулся на Хорду и повис на нем, стараясь отлепить его руки от щелей в шлеме.

— Нет, — взмолился Хорда, — что ты делаешь, друг, ты убиваешь меня, они убивают меня, и ты тоже?

— Идиот, — прохрипел Круна, — на тебе же еще маска.

До Хорды начало что-то доходить. Потасовка длилась ничтожное время — не прошло и двух минут с момента, как Хинта бросил ключ в Круну. Хорда, наконец, осознал глупость своих действий, перестал зажимать шлем и опустил руки.

— Не будь ссыклом, — твердил ему Круна, — и помоги мне встать.

Они вместе поднялись на ноги. Круна шатался, как пьяный, в груди у него хрипело. Но, поднявшись, он сумел устоять на ногах. Вместе они двинулись на помощь Гиди.

— Хватит! — кричал Тави. — Хинта больше не причинит вам вреда, не надо его бить!

— Не я это начал! — бутузя его, ревел Гиди. — Пока сами — значит, можно, а как вас бьют, так плакать?

— Да я… с самого начала… этого не хотел, — задыхаясь, ответил Тави.

Хинта сумел использовать крик Тави в своих целях. Пока Гиди отвлекся, Хинта нашарил рядом какой-то предмет — это оказалась машинка для укладки пластиковой облицовки. Хинта приложил ее к колену противника и нажал на спуск. Гиди завопил от боли, когда маленькая стольная скобка врезалась ему в кость ноги. Раздалось шипение разгерметизации. Воздух выходил сквозь порванную ткань вместе с пузырями крови.

— Нет! — закричал Тави. — Перестань, прекрати, Хинта! Не надо больше насилия!

Гиди отстал от них. Но тут подоспели Круна и Хорда, и драка закипела с новой силой. Теперь ее исход не вызывал ни малейших сомнений. Трое крупных подростков с трех сторон избивали младших мальчишек ногами, а те могли лишь ползти, кричать и жалко защищаться руками, получая десятки ссадин и синяков. В последней мстительной попытке Хинта успел навалиться на ноги Хорды и пробил тому стопу скобой. Тот захромал, как и Гиди. Но мгновение спустя Круна выбил оружие у Хинты из рук.

Тави еще пару раз пытался что-то выкрикнуть, но потом сам понял, что его аргументы сейчас напоминают мольбу о пощаде, и умолк — не хотел доставлять врагам удовольствие. Из внешних динамиков его шлема вылетал лишь звук тяжелого дыхания. То же самое было с Круной и его парнями — они больше не изрыгали проклятий. Их кровь кипела от пережитого страха и унижения: Хинта чуть было не сделал их всех калеками. В слепой ярости они били своих жертв, но попытка вернуть себе гордость оставалась тщетной, и от этого удары делались лишь еще более ожесточенными.

— Зря, — между вздохами боли бормотал Хинта, — зря ты остановил меня, Тави. Видишь, что вышло…

Вероятно, еще минута таких побоев закончилась бы тем, что и Тави, и Хинта получили бы серьезные травмы костей и внутренних органов. Но в этот момент к ним подоспела странная помощь. Это был Ашайта.