Земля в иллюминаторе

— Нам нужно время, чтобы попрощаться с еще одним человеком, — глядя на Ливу, сказал Тави. Тот кивнул, и мальчики вернулись к головному вагону поезда. Фирхайф по очереди обнял каждого из них. Хинта назвал ему улицу и дом, где следует искать тело Ашайты.

— Если будет возможно… если мой отец еще жив, если ты его встретишь — помоги ему не сойти с ума в следующие дни.

— Я помогу. И ему, и Лике.

— Я чувствую себя беглецом.

Фирхайф покачал головой.

— Ты никого не бросил. И твоя судьба лучше, чем твои родители могли бы мечтать. А им твоя помощь уже не нужна. Если я найду их, они будут счастливы от того, что я смогу им рассказать. Просто верь в это. Как и в то, что твой брат больше не страдает.

Хинта заплакал. И они расстались. В небе появились боевые машины. Они летели с запада. Черные угловатые бронированные истуканы пришли на смену красивым белым летунам парамедиков. Эти новые машины садились на платформы поезда и отключали свои двигатели. Им предстоял путь через Экватор — «Джиликон Сомос» отправляла на юг, в Шарту, не помощь, но вторую волну оккупационных войск.

— Идем, — позвал Лива. Мальчики спустились вниз с перрона и ступили на землю нового мира.

_____

Здесь шла дорога с остатками снега на ней — не такая пыльная, земляная, как дороги Шарту, но ровная и аккуратная, залитая каким-то черным веществом, разлинованная желтыми и красными маркерами. На краю дороги стоял кортеж из длинных шестиколесных машин. С виду эти машины напоминали рободжипы, но казались более стремительными, а колеса у них были такими маленькими, что Хинта не мог представить, как эти машины смогли бы ехать по плохой дороге. Должно быть, они всегда ездили по хорошим дорогам. И, о чудо, у каждой из них был настоящий шлюз, как у жилого дома.

Около кортежа люди Ливы перегруппировались. Мальчики зашли в шлюз вместе с двумя медиками, которые помогли им быстро снять изуродованные скафандры. Потом последовали простые процедуры: им вкололи тонизирующие средства, тела и лица отерли от пыли, почистили волосы, промыли глаза, обработали их пораженную кожу каким-то составом, который не только лечил, но и оказывал косметический эффект. Потом им дали новую одежду — она не была рассчитана на мальчиков-подростков и смешно висла свободными складками, при этом Тави выглядел более нелепо, чем Хинта. Когда они вышли из шлюза в просторный салон машины, оказалось, что та уже едет, беззвучно и быстро. Лива сидел в глубоком кресле. Выяснилось, что у него есть борода — небольшая, такая, с которой можно комфортно носить дыхательную маску. Его лицо избороздили морщины. Если он был сверстником Ивары, то выглядел старше своих лет. Его взгляд был направлен в окно. Он казался растерянным, задумчивым, утратившим что-то, обретшим что-то, напуганным, и при этом гордым — он выглядел так, как Хинта сейчас ощущал себя изнутри. Но когда он поднял голову и окинул фигуры мальчиков долгим изучающим взглядом, в уголках его губ появилась слабая улыбка.

— Я очень хочу познакомиться, но не знаю, есть ли у вас для этого силы.

— Да, — серьезно ответил Тави. Ему дали кофту, такую широкую, что его тонкие плечи могли бы проскользнуть сквозь ее ворот. Чтобы этого не произошло, он придерживал скомканный ворот рукой. Другой рукой он прижимал к себе Аджелика Рахна и пару разбитых терминалов.

— Куда мы едем? — спросил Хинта.

— В Литтапламп.

— Нет, это я понимаю. Но ведь это огромный город. Куда мы едем там?

— В мой дом. Надеюсь, со временем вам присвоят статус беженцев. Но это не так просто. И если вы не хотите проводить дни в лагере ожидания, то вам придется держаться вместе со мной. У вас нет документов. Вас двоих, скорее всего, нет в базах данных Литтаплампа. Вас не примет ни одна гостиница. Все, что я могу предложить, это собственное гостеприимство. Обещаю, у меня вам будет хорошо.

— Спасибо, — сказал Тави. Лива кивнул.

Водителя у машины не было — ею управлял компьютер. Медики, которые помогали мальчикам в шлюзе, перешли в задний отсек; Лива, Тави и Хинта остались наедине, в роскошном переднем отсеке. Дорога мчалась им навстречу. За окнами промелькнули индустриальные районы и снова раскинулись поля фрата. Хинта никак не мог привыкнуть к красным шляпкам треупсов.

— Мое имя Тави Руварта, — представился Тави. — А Ваше имя, пта, я, как ни странно, знаю давно. Я родился в Литтаплампе. Моя мать — агроном. Шесть лет назад мы переехали в Шарту. Мама привезла с собой Ваши книги.

— Идеалистка? Хотела помогать в провинции?

— Нет. Кажется, ей было что скрывать.

— Шесть лет назад…

— Да. В тот же год, когда Ивара потерял трех своих самых близких друзей.

Взрослый внимательно посмотрел на мальчика.

— Я почти не помню Литтапламп, — добавил Тави.

— А меня зовут Хинта Фойта, — представился Хинта. — Не знаю, что про себя сказать. Мои родители — необразованные фермеры.