Земля в иллюминаторе

Ответа не было. Он уже подумал, что друзья по какой-то роковой случайности упали в другом месте и промахнулись мимо реки. А потом он увидел, как по тьме у него над головой идут разводы. Она бурлила, словно какая-то жидкость на уроке химофизики. Почти одновременно из нее выпали Ивара, Тави и все их сумки. Сразу вернулась связь — Хинта услышал в наушниках своего шлема отчаянный и веселый смех друзей.

— Мы прорвались! — воскликнул Тави.

— Да, — подтвердил Ивара. Кроме радости, в его голосе звучала огромная серьезность, словно он напоминал, зачем они сюда пришли. От этой интонации Хинта сразу ощутил себя по-другому, его эйфория отступила. Он подумал о том, сколько еще людей падали сюда и так же радовались своей первой победе, но позже возвращались наверх, к Санджати Кунгера, немощными безумцами, или не возвращались вовсе. Одна та тьма, через которую они только что прошли, уже могла погубить, но впереди ждало что-то еще — череда неведомых опасностей, лабиринт ловушек для разума.

— Мы летим, — осознал Тави. — Оно держит нас, поднимает над собой. Как здесь двигаться, когда нет опоры?

— Помнишь, как мы плавали? — спросил Хинта. — Плыви. А если хочешь перевернуться — взмахни рукой или ногой: тело начнет двигаться по инерции.

Тави попробовал барахтаться и медленно закружился в воздухе.

— Я не могу остановиться.

— Нам нужно встретиться, — сказал Ивара, — сцепиться вместе и подобрать вещи. Тогда наша масса станет больше, и мы обретем стабильность.

Он дернулся в воздухе, тоже закрутился, потом смог ухватить одну из сумок, развернулся и протянул ее в направлении Тави. Тот ухватился за другой конец сумки, и они оказались рядом. Но с Хинтой все было сложнее: он упал с обрыва раньше, и золотая река успела унести его от друзей. Как он ни вертелся, он продолжал оставаться на большом расстоянии от остальных. Ему даже стало казаться, что его уносит все дальше.

— Эта река движется только в одну сторону, к Экватору. Как же люди возвращались по ней назад? Неужели они летели вокруг всей планеты?

— Может, здесь есть своего рода приливы и отливы? — предположил Тави. — Все движется туда, потом обратно.

— Так или иначе, — сказал Ивара, — нам повезло, потому что мы плывем именно в ту сторону, в которую нам нужно.

Они с Тави продолжали собирать свои вещи. Осталась только одна сумка, самая главная — та, в которой лежал Аджелика Рахна и другие золотые вещи. Однако именно ее оказалось достать сложнее всего; она летела быстрее, чем все остальные предметы, словно некий незримый ветер уносил ее все дальше от Тави и Ивары. Сумка двигалась примерно в направлении Хинты, но река была слишком широкой, и Хинта вовсе не был уверен, что, когда сумка нагонит его, он сможет ее поймать.

Они перестали разговаривать. Все осознавали отчаянное положение, но никто ничего не мог поделать. Река несла их; внизу бесконечной лентой, обозначая своим движением пройденное расстояние, проплывали узоры, а сверху возносился, словно насмехаясь, клубящийся черный свод. Место прыжка и лебедка остались где-то далеко позади, коридор из золота и тьмы уходил в бесконечную туманную даль. Это пространство было слишком огромным, слишком страшным — не люди создали Меридиан, не на них он был рассчитан.

А потом вдруг произошло чудо.

— Смотрите, — показал Тави. — Золото.

Хинта сначала не понял, о чем он говорит — вокруг и так было слишком много золота. Но тут и он заметил блеск на сумке.

— Она что, открылась? — спросил Хинта. Сумка все еще была слишком далеко от него, и он не мог различить мелких деталей.

— Нет. Она расцветает золотом. Золото поедает ткань, словно огонь.

Это происходило быстро. Сумка превращалась в какое-то устройство неведомого назначения. Ее ручки обратились антеннами, карманы — накладками, застежки — кнопками. Волны преображений шли по ней, но она была несовершенна и не могла стать чем-то ясным, а потому просто взорвалась, распавшись тысячей золотых лепестков. Тави ахнул. Хинта тоже что-то прошептал в этот момент. Но само зрелище происходило в полной тишине. Аджелика Рахна широко раскинул свои тонкие сверкающие руки и воспарил в облаке золотых лепестков — они вращались вокруг него, как медленный смерч, как линии силовых полей на трехмерной учебной иллюстрации. А рядом с маленьким человечком, среди других золотых частиц, парили Вечный Компас и Машина Голосов.

Аджелика Рахна больше не был разбитым. Его нога, которая все эти годы лежала отдельно от него, теперь снова была присоединена к телу. Но она не срослась до конца — на бедре, словно на плоти живого существа, остался страшный шрам, и теперь там мерцали крошечные искры: вырывалась несметная энергия, которую это маленькое тело умело в себе содержать.

— Прошу тебя, — негромко обратился Ивара, — собери нас, как собрал себя. Веди нас в свое царство. Мы здесь лишь благодаря тебе. Тысячу подсказок ты оставил нам в веках, тысячу вех, тысячу свидетелей. И уже давно мы следовали за тобой, даже когда не знали тебя и не верили в тебя.