Земля в огне

Применение 3-й, как и других танковых армий, в сражениях на Курской дуге является одной из замечательных страниц вооруженной борьбы нашей армии в минувшей войне. Бронетанковые войска в Курской битве применялись с обеих сторон в таких масштабах, которые не имели себе равных за всю историю второй мировой войны. Об этом сами за себя говорят цифры. В оборонительном сражении на Курской дуге с нашей стороны участвовало около 4350 танков и САУ, противник насчитывал около 2700 танков. В ходе нашего контрнаступления на орловском и харьковском направлениях в составе советских войск действовали имевшиеся у нас к тому времени все 5 танковых армий, 14 отдельных танковых и механизированных корпусов, большое количество отдельных танковых бригад и полков, всего свыше 6 тысяч танков и самоходок. Вражеская группировка имела в своем составе до 1800 танков и штурмовых орудий.

Говоря о действиях 3-й гвардейской, как и 2-й и 4-й танковых армий, на орловском направлении летом 1943 года, хотелось бы особенно подчеркнуть, что это был первый опыт боевого применения танковых армий новой организации. К этому времени в Красной Армии уже имелся опыт использования танковых войск, накопленный в предыдущих боях. На основе его сложились определенные взгляды и на применение во фронтовой операции танковой армии. Согласно этим взглядам, она должна развивать наступление после прорыва обороны противника стрелковыми войсками и, не ввязываясь в затяжные бои, стремительно продвигаться вперед к намеченной цели в оперативной глубине. Однако проверка этих положений на практике усложнялась особенностями обстановки, сложившейся на Курской дуге.

Дело в том, что к началу Курской битвы советское командование создало здесь такую мощную группировку, которая могла первой перейти в наступление и сокрушить врага. Но решено было первоначально измотать его преднамеренной обороной. Далее, специфическая обстановка сложилась и в ходе нашего контрнаступления под Орлом. Здесь наши войска нанесли удар в тот момент, когда наступление противника захлебнулось, но он еще имел достаточно сильную группировку войск, в том числе танковую. Кроме того, враг располагал многополосной позиционной обороной, которую он создавал в течение полутора лет. Взлом этой обороны и разгром вражеской группировки являлись главной задачей наших войск в Орловской операции, которая в общей системе контрнаступления наших войск на Курской дуге должна была оказать решающее влияние.

Это своеобразие обстановки не могло не повлиять на характер боевых действий танковых армий. Его, несомненно, учитывало советское командование, которое в Курской битве творчески решало вопрос использования танковых объединений. Особенно наглядно это видно на опыте применения 3-й гвардейской танковой армии, наносившей таранные удары по подготовленной обороне врага, сосредоточившего свои основные силы в первом оперативном эшелоне. Последнее обстоятельство хорошо понимала Ставка и не случайно поставила цель: решительным наступлением левого крыла Западного, Брянским и Центральным фронтами разгромить вражеские войска к северу, востоку и югу от Орла, то есть там, где действовали основные группировки противника.

Вместе с тем отсутствие боевого опыта применения танковой армии новой организации создало, естественно, определенные трудности. Так, на результатах наступления 3-й гвардейской танковой армии сказались частые и резкие изменения ее задач, значительные перегруппировки на большие расстояния и другие обстоятельства.

Все это, видимо, послужило причиной разноречивых и нередко негативных оценок как самих принципов применения, так и результатов боевых действий 3-й гвардейской танковой армии в Орловской операции. Считаю, что полностью согласиться с такими оценками нельзя.

Если, например, иметь в виду действия танковых объединений в оперативной глубине, то, вне всяких сомнений, танковая армия П. С. Рыбалко и другие танковые армии в Орловской операции не были введены в прорыв, как обычно делалось в операциях третьего периода войны. В этом отношении использование 4-й танковой армии на Западном, 3-й гвардейской танковой на Брянском и 2-й танковой армии на Центральном фронтах было, так сказать, пробным камнем для их новой организационной структуры. Этот первый опыт, полученный под Орлом, был учтен в Белгородско-Харьковской операции Воронежского и Степного фронтов, где 1-я и 5-я гвардейская танковые армии вводились в сражение для завершения прорыва главной полосы обороны и развития успеха в оперативной глубине.