Земля в цвету

Культурные растения, которыми на протяжении тысячелетий больше всего занимались люда в своем сельском хозяйстве, в самом деле безродные. Они созданы людьми.

КРУГ РАСШИРЯЕТСЯ

Декандоль закрыл глаза на то, что из каждого «прирученного» вида человек создал десятки, иногда сотни, иногда тысячи форм. И общее количество этих наново выведенных человеком-творцом форм, пород и сортов неисчерпаемо.

Потому что и те «шесть тысяч лет», когда, по Декандолю, общий набор главных возделываемых растений мало менялся, вовсе не были мертвым временем застоя и безделья. И тогда, конечно, шло могучее, удивительное творчество человека.

Декандоль грубо ошибся.

Но вот в чем он не ошибся. Человек извлек бесконечно много из тех растений, какие он взял от природы, но как все-таки мало растений он взял от нее! Из какого крошечного клубка он разматывал все восемь или десять тысяч лет удивительную, чудесно нескончаемую солнечную пряжу своего сельского хозяйства!

И еще в одном прав Декандоль.

Человек-творец, мы знаем, создал очень много невиданного до него в Зеленой стране. Но и времени для этого ему потребовалось очень много.

Немалые это сроки — века. Дивятся люди старику или старухе, дожившим до столетнего возраста. Вся масса главных технических изобретений, без которых наша жизнь кажется нам немыслимой, сделана за последний век-полтора.

Тысячелетие произнести легко, а вообразить трудно. Тысячу с небольшим лет назад началось наше государство. Турок не было в Константинополе, и славяне, наши предки, называли его Царь-градом. Никто в Старом Свете не догадывался о существовании Америки и не дерзал далеко отплыть в океан за Геркулесовы столбы — за Гибралтар. Из всех городов, какие мы сейчас знаем, городов, в которых живут миллионы людей, столиц, гордых своей древностью и пышным блеском, — из всех городов, чьи имена не сходят с газетных листов, существовало тогда едва лишь пять-шесть. Все так переменилось в бытовом укладе, рабочей и домашней обстановке, знаниях, обычаях, что нелегко вам и представить людей того времени, чтобы стали они для нас, как живые. И языки, очень стойкие, очень неподатливые на перемены в главном, были тогда иными; английского же вовсе не было.

Вот что такое одно тысячелетие.

История, которую изучают в школах, в основном, включая античность, укладывается в три тысячи лет.

А земледелием люди занимаются вряд ли меньше девяти-десяти тысяч лет!

Была одна печальная особенность в старом земледелии, в том земледелии, какое и Декандоль видел вокруг себя.

В шахтах, на фабриках, у станков, у машин работали люди, которые знали свой труд, были специалистами его. Крестьянский же труд не считался специальностью. То был «черный» труд. Всякий годен для него — была бы пара рук да здоровая поясница.

Чтобы иметь дело с живым существом, с растением, которое сложней самой сложной машины, ничего другого и не надо, — думали в течение тысячелетий.

Вырастали города-гиганты. Строились заводы. Чудеса за чудесами создавала техника и меняла все в человеческой жизни и в облике Земли.

А крестьяне — швейцарские земледельцы и пастухи-земляки Декандоля, французские виноградари, немецкие пахари — так же обрабатывали свои поля, пасли стада, возделывали лозы, как некогда римские колоны.

Создалось положение почти парадоксальное.

С незапамятных времен началось содружество человека с живым миром: с тех пор, как человек стал человеком. Но узнал он этот живой мир и овладел им гораздо меньше, чем миром неживым, механическим. И огромная, почти нетронутая Зеленая страна по-прежнему простирается кругом человека.

Она вся на виду. Не надо брать пробы из шурфов и прокладывать штольни. Только нагнись и сорви лист или отломи стебелек. А георазведчики куда лучше были осведомлены о сокровищах, скрытых в глубинах земной коры, чем ученые-ботаники о сокровищах в недрах Зеленой страны.

В последние десятилетия в мире растений совершено множество замечательных открытий. Чем дальше, тем их больше. Человек делает их вокруг себя. Иной раз прямо на садовых дорожках. Мы вдруг наново узнаем старых знакомцев. Вечнозеленые кроталярии мирно выбрасывали в оранжереях колоски цветов. И никому не приходило в голову, что поля кроталярий дадут волокно для текстильных фабрик. Юкка с ее высокими цветочными стрелами становится ценной технической (тоже текстильной) культурой. Мы узнали, что нарядные георгины и нежные колоказии богаты сахаристым веществом.

Высокий желтоголовый золотарник руководствами по садоводству рекомендовался «для посадки кругом древесных и кустарниковых групп и украшения задних планов». Но его сок, клейкий, белый, немного едкий сок одуванчиков, оказывается, свертывается в каучук!

На наших глазах совершается то, о чем историки культуры обычно говорили, как о происходившем в туманно-далекие времена: одомашнивание дикарей. Одуванчики-каучуконосы, крым-сагыз, тау-сагыз и особенно кок-сагыз, еще недавно и по имени не известные даже ботаникам-специалистам, уже переселились на поля. Произошло это в нашей стране.