Земля вечерних звёзд

Хаадид первым покинул зал Совета в сопровождении неизменного Таржида. Только тут началось движение. Гайят приветливо кивнула Уршану Кайя, поздравляя. Старик не заметил ее кивка. Зато заметил Архал. Этот хитрец совсем не то, что его сын, все замечает. Он встал, думая о чем-то, проследовал мимо, едва не задев ее. Придворные зашумели. К Уршану потянулись, спеша воздать ту же хвалу, что и Правитель Хаадид. Высокопарные, ничего не значащие слова о бескорыстии и верности неслись со всех сторон. Кайя на глазах обретали былую мощь и славу.

Гайят нарочно замешкалась, обмениваясь ненужными словами с придворными, подгадывая время так, чтобы очутится у дверей вместе с Уршаном. Последние дни – поистине черные для нее. Эта неуместная и странная забота о ее безопасности больше похожа на тюремное заключение во дворце. Стража следует за ней по пятам. Выходить за дворцовую стену ей запрещено, и даже за ее слугами и придворными дамами постоянно следуют люди Тижу. Зачем? Потому что никому вокруг не может быть доверия, отвечает старый служака, когда проклятые линсы злоумышляют против наследницы трона. Отрадно, что все-таки отец бережет ее, но… бережет ли? Или посадил на цепь, страшась ее растущей мощи? Разве будущие подданные не засыпали ее лепестками цветов в Тайме и Мальше? Разве она не видела их восхищенных лиц, не слышала криков радости при ее приближении, искренних, не замутненных страхом, с помощью которого привык править отец? Ей, наверное, не следовало так поступать, но желание оказалось сильнее. Когда ее несли в высоких носилках, что реяли над толпой на руках у слуг, и народ бросал к ее ногам цветы, разве тогда она не жила по-настоящему? Не так, как в Чатубе, где последняя собака боится не только отца, но и самых его неясных намерений, где всюду вокруг уши, уши, уши! И глаза, глаза, глаза… Она так исстрадалась в столице! И от Ранжина все нет вестей! Неужели Земля «вечерних звезд» так далеко?

А что, если эти земли существуют только в уме отца? Ее передернуло. Тогда отцу еще долго править… очень долго. А ей суждено томиться под его пятой… почти вечность! Молодость уйдет, и красота, останется только Адья Тэрэк. И тогда ей придется править страхом, как правит Хаадид. И тогда вместо лепестков и восторженных возгласов обожания новой Правительницы ее будут встречать молчанием и взглядами исподлобья. Как отца, как остальных Правителей, всех, кроме Священной Гайят.

Зачем черни ее ум, ее мудрость, ее дальновидность? Придворным в Чатубе и то не оценить по заслугам ее достоинств, потому что каждый видит в ней женщину прежде, чем Правительницу! А чернь? Великая Гайят правила смолоду и потому преуспела. Старшая дочь Хаадида знала о прапрабабке больше, чем кто бы то ни было, история ее правления перечитана и изучена Гайят не раз и не два. Люди бросались вперед, на вражеские мечи и пики, выигрывали сражения, что невозможно выиграть, потому что шли на смерть из-за нее, Прекрасной Гайят. С ее именем на устах. Лишь потом она стала Великой. Когда состарилась. Но тогда она уже не устраивала шествий, не показывалась на улицах, потому что каждый в Адья Тэрэк знал, что она прекрасна, и верил в то, что так будет вечно. Божественное не может увянуть, как простой цветок в саду.

Она поравнялась с Уршаном почти в дверях.

– Я тоже хочу возблагодарить айэта Уршана за верность трону и Короне Адья Тэрэк.

Уршан склонился, выражая признательность Первой Госпоже.

– Для Кайя защита Короны Адья Тэрэк всегда была и будет лишь бесконечной честью.

Он склонился еще раз, уже легче, пропуская ее вперед. Гайят растерялась. Разве он не завяжет разговора, вполне понятного сейчас для всех и потому безобидного? Ей надо узнать хоть что-нибудь о Ранжине. Она боится теперь посылать слуг во дворец Кайя, ведь об этом сразу же узнает отец. Почему же старый Уршан Кайя так безучастен?

Подозрения терзали Гайят уже давно, а сейчас пролились на ее израненное язвами сердце ядовитым дождем. Не может быть, чтобы Кайя за целый год не получили ни весточки. Уже зима минула, лето клонится к концу. Неужели Кайя обманывают ее? Она должна выжать это из старика! Прямо сегодня! Сейчас!

– Конечно, – согласилась она, чтобы поймать внимание Уршана, ведь он не посмеет уйти, пока Первая Госпожа обращается к нему. – И я сама говорила о том на Совете.

Ведь она тоже сегодня на Совете держала его сторону.

– От всего сердца благодарен Первой Госпоже, – прошамкал Кайя, – нашему роду дорого доверие каждого из рода Сэмержи.

И тут он споткнулся. Старика бросились поддержать придворные и еще Двое молодых Кайя, что ожидали снаружи окончания собрания. Широкая спина племянника Ранжина отрезала от старого Кайя дочь Хаадида. Вовремя подоспевшие родственники повели Уршана к стрельчатому окну, уводя от наследницы. Идти за ними было глупо. Задержаться здесь, ожидая отца Ранжина, – значило привлечь внимание, но она все же задержалась. Проклиная старческие ноги Уршана, Гайят двинулась вперед, поманила молодого Кайя.