Земля вечной охоты

Они остановились в трех шагах от нас. Дети были взволнованы. У Вани от удивления даже раскрылся рот. С тревогой смотрела расширенными глазами на нас с братом Светлана. Они раньше никогда не видели ничего подобного. В кино, Ваня конечно смотрел фильмы на историческую тему. Но то кино, а тут в живую увидел настоящих средневековых воинов. Правда, я не знаю, какие мы на самом деле воины, но вид был внушительным.

Бабуся стояла между нами, на полшага впереди, скрестив руки на животе. Я заметил, что Маша сама волнуется. Сглотнув, она начала говорить:

— Великая Мать, муж мой, брат мой, вы — пращуры мои, стоящие незримой стеной, поколение за поколением, прадеды мои — вои Перуновы, мои прабабки — рожаницы, радуницы и медуницы правнучки сварожьи, прошу вас принять в род наш детей этих, как я приняла их в сердце свое. Принимаю на себя ответственность за детей этих, молвлю, что любить их буду как рожденных мною, как плоть от плоти и кровь от крови своей, заботится о них, что бы усилился род наш и не прервалась родовая нить наша. Молю вас, ибо я правнучка ваша, ваша плоть и кровь, память ваша, через поколения, которая не забыла вас и никогда не забывала. Связь поколений — мы помним о вас, вы заботитесь о нас. От круга до круга! Тако бысть, тако есть, тако буди.

Какое-то время стояла тишина, никто не шевелился, даже наши животные. Только потрескивал костер.

— Ты услышана дитя наше, — Анастасия Николаевна, Великая Мать, обратилась к стоявшим, побледневшим детям, — Иван, хочешь ли ты стать частью нас, принимать радость нашу и вкушать беды наши, идти дорогой, предназначенной нам?

— Да, — не задумываясь, ответил мальчишка.

— Принято ли тобой решение добровольно, сделан ли выбор твой сердцем твоим, волей твоей, разумом твоим? Не под воздействием ли обмана, силы, лжи, морока и злой ворожбы?

— Добровольно, всем сердцем, волей и разумом. Меня никто не заставлял.

Анастасия Николаевна медленно кивнула. Потом, то же самое, спросила у Светланы. Похоже, все было заучено ими заранее.

— Ярило яви лик свой, узри детей своих, одари нас своим светом и теплом животворящим, благослови детей этих, что станут частью рода нашего, что бы крепла и не прерывалась родовая связь потомков твоих из поколения в поколения, от круга до круга!

Как бабуся угадала, но в это время показался край солнечного диска за горизонтом, свет брызнул радостными лучами, озарив лица детей. Мы не видели восхода, так как стояли спиной к солнцу. Но его видели дети и Маша. Они прикрыли глаза рукой.

— От круга до круга, — повторила бабуся, — тако бысть, тако есть, тако буди.

Потом, не поворачивая головы и глядя на внучку и теперь уже обретенных правнуков, протянула левую руку к Вячеславу. Он вложил в нее чашу.

— Подойдите ко мне дети, — Ваня и Света оторвались от Маши и медленно подошли к бабушке, — Ярило благословил вас. Испейте то, что в этой чаше, это дал вам ваш отец. Испейте ее до дна, всю.

По очереди ребятишки выпили весь отвар. Светлана пила последней и перевернув чашу, показывая, что там уже ничего нет, отдала ее Анастасии Николаевне.

— Что почувствовали?

— Горько бабушка, — ответил Ваня, а Света просто кивнула.

— Горько Ваня, это горечь боли и скорби утрат рода, ибо всегда горько терять своих родных. Это горечь чести рода, так как, защищая ее, придется принимать иногда тяжелые и трудные решения. Помните об этом дети.

Передав пустую чашу Вячеславу, протянула ко мне правую руку, куда я вложил свою чашу.

— Теперь испейте до дна эту чашу.

После того, как дети осушили и эту пиалу, последовал опять тот же вопрос.

— Сладко бабушка, вкусно! — ответила первой улыбающаяся девочка.

— Да, это сладость семьи, это сладость радости, счастья обретения родичей, сладость чести рода, гордости за своих родных. За свой род. И это тоже помните дети.

Отдав мне чашу, бабуся подняла вверх руки, обращаясь к небесам:

— Огонь-Сварожич, Ветер-Стрибожич, — потом поклонилась водной глади, — ты Вода-Дана, повернулась и поклонилась земле, — и ты Мать-Сыра Земля, будьте свидетелями того, что род принял детей этих, теперь они кровь наша и плоть наша. От круга к кругу, тако есть, тако буде.

Что-то треснуло в костре и взлетела стайка искр. Мягко ласкавший кожу, еда ощущавшийся ветерок, дунул порывом. Раздался всплеск. Услышали еда слышимый рокот, будто шедший от земли.

«Кааррр», раздалось с мегалита, Кром раскрыл крылья, потоптавшись, сорвался с камня и ушел в небо.

Что это? Дали ответ те, к кому обращалась Анастасия Николаевна? Или просто, треснул разваливающийся углями кусок плавника, просто прилетел порыв ветра, тут всегда так, только сейчас не замечали? И плеснула просто рыба, пытаясь заглотить насекомое? А едва слышимый гул? Может где-то там на севере от ледника откололся здоровенный кусок?.. Да какая разница. Главное, что дети заворожено, смотрели на все это и слушали.