Земля Великого змея

— Ага, — беспечно ответил Ромка, давно привыкший к роскоши мешикских храмов. — А в глазах рубины, а то и изумруды. — Он не очень разбирался во всяких адамантах[33]. Молодого человека больше интересовали вещи, разложенные вдоль стен.

Быстро обследовав глазами и ладонями россыпи богатств, он обнаружил среди нескольких сундуков с ходившими здесь вместо монет золотыми слитками, десятками отрезов тончайшей ткани и украшений из перьев набор прекрасных обсидиановых ножей. Выбрав себе по руке и весу один, более похожий на гладий[34] римского легионера, пристроил на пояс. Удовлетворенно хмыкнул, найдя связку длинных копий с аршинными наконечниками, выволок из угла несколько кожаных щитов на каркасах из прутьев. Супротив пули не устоят, да и секущий удар бердышом не сдержат, но от стрел и камней из пращи укроют вполне.

— Любезный синьор, — окликнул Ромка все еще таращащегося на невиданную роскошь флорентийца. — Не хотите ли вооружиться?

Дон Лоренцо с трудом отвел глаза от драгоценных камней в глазницах гада и кивнул. Как сомнамбула прошел он в указанный угол и не глядя вынул из груды оружия деревянный мешикский меч — макуауитль[35]. Взмахнул на пробу и вернулся к алтарю.

Ромка опять хмыкнул и продолжил раскопки, шурша и роняя что-то невидимое в темноте. К сожалению, ни на глаза, ни под руки не попадалось ничего хоть отдаленно напоминающего приспособления для водных путешествий. Через несколько минут он чуть не закричал от радости, достав из-под перьевых накидок связку факелов и мешочек с трутом и кресалом.

Несколько взмахов руки, и вот уже веселый огонек заплясал на пропитанной вонючим рыбьим жиром ветоши. Отблески пламени заиграли на роскошной броне местного идола. Зайчики забегали по стенам. Глаза итальянца засияли почище, чем медный таз в лунную ночь.

— Синьор, оторвитесь наконец от созерцания. Уверяю вас, это далеко не самый богатый идол на нашем пути. Если, конечно, пути суждено продлиться. Что-то мне подсказывает, что жрецы этого храма вернутся к утру и будут не очень довольны учиненным нами разором. Тем более я, кажется, нашел что-то интересное.

Пустым взглядом оглядел итальянец раскиданные по полу куски материи, распахнутые сундуки с золотом и драгоценными камнями, уроненные Ромкой светильники и остановился на большом квадратном люке в полу, прикрытом деревянной крышкой с массивным кольцом.

— Куда ведет этот лаз? — спросил флорентиец.

— Понятия не имею, — ответил приободрившийся Ромка, втыкая факел в поставец на стене. — Но если вы поможете мне справиться с крышкой, мы скоро это узнаем.

Вдвоем они ухватились за кольцо и потянули. Петли скрипнули, из квадратного отверстия в лицо им пахнуло уже знакомой вонью, но на этот раз запах был столь сильным и резким, что дон Лоренцо отшатнулся. Кольцо вырвалось из вспотевших Ромкиных ладоней, чуть не сорвав набитые мозоли. Крышка упала, прихлопнув невыносимое зловоние.

— Извините, дон Рамон. Просто не ожидал, — давя рвотный позыв, пробормотал флорентиец.

— Бывает, — ответил молодой человек, стараясь дышать ртом. — Поднесите, пожалуйста, вот тот ларец. Вставим его в щель, а потом подрычажим копьями.

Через полчаса телесного напряжения и вдыхания едва выносимой вони им наконец удалось отбросить заслон. Оба в изнеможении опустились на край лаза. Ромка опустил вниз руку с чадящим факелом.

Всю ширину проема занимала каменная лестница с такими длинными ступенями, что обычный человек мог преодолеть каждую, сделав два, а то и три шага. Низ ее терялся во тьме, которую не мог развеять слабый свет. Ромка поджег от догорающего факела новый и разжал пальцы. Палка с разгоревшимся огнем на конце полетела вниз, кувыркнулась по камням и потухла внизу, выбросив напоследок сноп искр.

— Глубоко, — промолвил флорентиец.

— Боюсь, ниже уровня озера, — ответил Ромка.

— Боитесь?

— Боюсь, что яма — это подземелье для отправления каких-то их дьявольских ритуалов, а отнюдь не выход.

— И то верно, — легко согласился итальянец. — Давайте тогда ее прикроем да обследуем поверхность. Ходить по острову с факелом не след. А утром перед рассветом можно будет пройтись вдоль берега. Посмотреть, не найдется ли чего плавающего.

Ромке показалось, что вопрос спасения не очень занимает итальянца. Ему не терпится вернуться к золотому идолу.

— Давайте все-таки узнаем, что там внизу. Мне кажется, я слышу, как там плещется вода. Вдруг это какой-то тоннель и лодка у пристани привязана?

— Ну что ж, давайте попробуем, — неохотно согласился Лоренцо. Ему почему-то был совершенно не интересно. Или, может, он прятал за напускным безразличием страх?

Ромка взял из стойки одно из длинных копий и, держа его, как гарпун, острием вниз, стал спускаться по ступеням. Флорентиец двинулся следом.

С каждым шагом вонь становилась гуще, а тьма непрогляднее. Казалось, она наваливается на огонь и пытается затушить его в своих липких объятиях. Духота и тепло поднимались снизу волнами. Лохмотья на спинах конкистадоров промокли от пота. Соль ела глаза. Плеск воды стал слышнее и глушил все другие звуки.