Земля Великого змея

У того, что с «кистенем», явно устала рука. Гудящие восьмерки сменились какими-то рваными взмахами. Вот и момент. Подгадав, когда груз почти не натягивал веревку, Мирослав снял его с воздуха и дернул что было сил. Не ожидавший того, мешик растерялся. Круговым движением русич закинул веревку ему за голову и дернул. Правая рука индейца оказалась притянута к щеке, левая замолотила по воздуху, стараясь нащупать и сорвать с горла удавку. Мирослав нырнул под рукой. Услышал щелчок сети по тому месту, где только что были его ноги. Вытолкнул вперед хрипящего крепыша, чтоб тот закрыл его от разящего кинжала.

А худой не сплоховал, успел остановить руку. Неудачник отделался лишь длинным порезом на боку. Так даже лучше. Он снова дернул толстого мешика, закрываясь им как живым щитом, и шагнул назад, как раз в ту часть арены, которая была ему нужна.

На трибунах возникла какая-то сутолока. Несколько касиков в роскошных зеленых плюмажах что-то втолковывали давешнему коротышке, указывая перстами на Мирослава. Не иначе просили отправить туда стражу. Что так гомонить, дети это их, что ли? Очень может статься. Худой-то ничего, а этот увалень на арене явно лишний.

Плохо дело, если главный их послушает. Нет, не послушал. Взмахнул рукой, будто отсекая возражения. Понурив головы, касики побрели на свои места. Мирослав выдохнул и сделал еще один шаг в нужном направлении. Тот, с сетью, наседал, пытаясь достать его то справа, то слева. Русич отходил, все время держа перед собой хрипящего, синеющего лицом крепыша. Он чувствовал, что еще немного, и колени у того подогнутся, тогда с тушей будет не сладить. Придется бросать и придумывать еще что-то.

А вот и заветный бугорок. Мирослав нащупал ногой запримеченные давеча ушки, схваченные маленьким, но крепким замком. Они запирали люк, достаточно широкий, чтоб в него мог проскочить взрослый мужчина. Русич рассудил, что если б это была просто яма для засады или сюрприза какого, то ее б запирать не стали. А коли заперли, то это неспроста. Он чуть ослабил веревку, и придушенный мешик опустился на колени. Второй принял игру за чистую монету и, решив, что воинская удача наконец повернулась к нему, ринулся в атаку.

Сеть взвизгнула, разрезал густой воздух на квадраты. Грузики звякнули об голову стоящего на коленях, он качнулся и стал заваливаться на бок. Славянин сделал вид, что падает вместе с ним, запутавшись в мелкой ячее. Худой прыгнул, занося для удара кинжал. Лезвие сверкнуло в воздухе и, пройдя мимо головы Мирослава, зарылось в опилки. На руках худого сомкнулись железные пальцы русского воина. Колено деревянно ткнуло в пах.

Худой выплюнул из себя остатки воздуха вместе с тоненьким всхлипом, но за ревом толпы его никто не услышал. С трибун же казалось, что именно он побеждает, что Мирославу было и нужно.

Придерживая стонущего и извивающегося юношу правой рукой, левой русич нащупал в опилках кинжал. Осторожно развернул, просунув между ушек и отыскав точку опоры, надавил. Замок щелкнул и соскочил. Придерживая мешика, Мирослав поднялся на колено. Амфитеатр взревел, подбадривая своего, они все еще не поняли, что происходит.

Пора! Сильным движением Мирослав оттолкнул от себя худое, скрюченное тело. Рванул крышку и, вытянув руки над головой, ногами вперед соскользнул в открывшийся темный квадрат.

Амфитеатр над головой русича взревел сотней глоток, но ему было не до оставшихся наверху. Ногами вперед он скользил по овальному, гладко отполированному тоннелю, аки саночник с ледяной горки. Скорость возрастала. Мирослав попытался ухватиться за стены и чуть не вывернул себе ногти. Раскорячиться на манер паука, но только обжег колени. Хитон сорвало, и он улетел куда-то вверх, на прощание махнув белой полой. Заду стало горячо.

Когда жжение сделалось почти нестерпимым, тоннель неожиданно закончился, и Мирослав ядром из пушки бултыхнулся в воду. Несколько секунд он бился и пускал пузыри, соображая, где же поверхность, наконец сообразил, и через несколько гребков голова его оказалась над водой.

Тоннель привел в огромную пещеру с высоким сводом и озерцом вместо пола. Свет проникал в нее снизу, через недлинный, полностью утопленный ход, ведущий, судя по цвету и запаху воды, прямо в большое озеро. Набрав в рот тепловатой жижи, он покатал ее от щеки к щеке. Соленая. И правда, в озеро. Повезло. А это что? На небольшом сухом выступе он приметил какое-то движение. В несколько гребков преодолев отделяющее расстояние, подтянулся на руках и выбрался на большой, обкатанный волнами камень. Почти весь его занимало гнездо вроде орлиного. Слепленное из водорослей и обмазанное какой-то зеленой слизью. Свободная поверхность скалы была завалена рыбьими хребтами, головами и обрывками плавников.