Земля ветеранов

Все дружно принялись втягивать носами воздух и морщиться. Я тоже почуял смрад – смесь из запахов пота и естественных выделений человеческого организма. А уже через десяток метров коридор расширился, по правую его сторону темнели провалы то ли ответвлений, то ли отдельных боксов. Вот из них-то и тянуло нехорошим.

Рыбачка жестами – не стоит выдавать свое присутствие звуками – показал: надо бы проверить, что там. Возражений не последовало, и мы, ожидая неприятностей, – местечко к тому располагало – вошли с оружием в руках в ближайшее помещение, погруженное в полумрак. Извилистая полоса мха на потолке едва светилась, слева и справа темнели провалы коридоров. Я споткнулся о чьи-то сандалии, отпихнул их ногой. На полу на поверхности слизи лежала одежда, вроде бы разорванная. Милена присела у этих тряпок и не побрезговала поворошить их. В руке у нее что-то блеснуло.

Ее трофей меня заинтересовал, но из дальнего совсем уж темного угла послышался шорох. Я направил туда автомат.

Остальные мгновенно заняли круговую оборону, ожидая нападения не только со стороны источника шума, но и по всем направлениям. Мало ли, может, враг нас просто отвлек, а сам нынче зайдет с тыла или с флангов? Не было времени делать запрос часам насчет тактики разведчиков и вникать в их боевые приемы. Получи я исчерпывающую инфу, в ней еще разобраться надо. К тому же, моя голова запросто могла лопнуть, если в нее слишком много вкачать.

Тишина.

Шаг к углу. Еще шаг.

В темноте что-то шевельнулось.

Палец на спуск и…

– Не стреляйте! – услышал я шепот. – Пожалуйста, не стреляйте!

Милена, подошедшая сзади, – молодец, прикрывается мной – подсветила мобильником, чтобы я мог увидеть спутанные русые волосы и громадные зеленые глаза умолявшей не убивать ее девушки. Возраст бедолаги я затруднялся определить из-за уж очень сильной худобы – руки и ноги у зеленоглазой были точно палочки, одежда на ней висела. Похоже, девчонка села на диету уже здесь, в Парадизе, поэтому и не обзавелась гардеробом, соответствующим новой комплекции.

– Не стреляйте…

– Не буду, – пообещал я ей и грозно добавил: – Если ты расскажешь, где остальные послушники. Вас ведь здесь держали? В этих помещениях?

– Я… Я расскажу… – зеленоглазая чуть выползла из темного угла. – Святой отец Асахара приказал убить всех…

– ЧТО?! – вскрикнула Милена, чем испугала девчонку, которая тут же юркнула обратно.

– Не стреляйте! Я испугалась, я тут осталась одна, я не хочу умирать!

Послышался плач.

Я шагнул в угол, склонился над тельцем.

– Куда всех увели?! – выкрикнул я в худое лицо.

Девочка моргнула, губы сомкнулись в попытке сдержать рыдания, из глаз катились слезы. Черт! Повысив голос, я окончательно довел ребенка до истерики. А ведь каждая секунда сейчас на счету и может стоить жизни моему сыну, и сотням других детей тоже угрожает смертельная опасность!

Без паники, Край. Возьми себя в руки. Старательно улыбаясь, я заговорил вроде бы спокойно:

– Все слышали, что их убьют, – и не оказали сопротивления?

Улыбка подействовала.

– Да, – кивнула девочка, и я испугался, что ее тонюсенькая шейка при этом сломается. – Мы – любовь. Мы – послушание. Мы едим «манну небесную» и становимся добрыми-добрыми!..

Терпеть не могу наркоманов.

А на девчонку, похоже, дурман подействовал не так сильно, как на прочих сектантов. Может, из-за особого – измененного злоупотреблениями – обмена веществ или из-за сильнейшего истощения. Вот она и сохранила самую малость способности адекватно воспринимать реальность.

– Край, не о том спрашиваешь! – вмешалась Милена. – Девочка, скажи, а ты знаешь Патрика? Такого светловолосого парня, он красивый, плечи широкие, голубые глаза, он…

Милена осеклась, потому что глаза у девочки стали стеклянными, как у куклы.

Я глубоко вдохнул, выдохнул. Мы просто теряем время. Но куда дальше идти? Где искать? Часы услужливо нарисовали у меня в зрачках трехмерную карту типичной архитектуры путников – целый лабиринт из подземных коридоров и залов! О чем я и поведал вслух.

– Да уж, из одного этого загона для послушников три выхода. Край, надо разделиться. – Палач огладил свой лысый череп. – Так у нас будет хоть какой-то шанс найти детей.

Верно. Я сам хотел это предложить.

– Милена – ты идешь влево. Хельга, ты…

Мы поспешили к тому выходу из помещения, через который проникли сюда.

– Я знаю Патрика, он хороший, – заговорила вдруг девочка.

Я замер.

Весь мир вокруг перестал для меня существовать. Была лишь она, маленькая и худая. На нее ведь вся надежда.

– Слуги всех увели… – продолжила зеленоглазая и замолчала.

Я не дышал, опасаясь вспугнуть ее вновь.

– Увели наверх, на газон. Говорили, там лучше, и нельзя загрязнять родовые норы. Вот туда! – девчонка махнула тоненькой ручкой, указывая на коридор слева.

Я готов был уже сорваться с места, но ее голосок меня остановил:

– А Патрика еще раньше забрал сам святой отец Асахара, он увел его вниз, к Накопителю. Он и раньше туда уводил моих друзей, и никто не возвращался. Это – дорога на небо! – она указала на коридор справа.