Земля войны

Заур Кемиров бросил все: подпольные цеха, должность директора, партийный билет и скорое членство в обкоме республики, и открыл в Бештое первый кооперативный ресторан. Потомок хунзахских ханов со своей женой лично выходил кланяться посетителям, и когда однажды его спросили, не зазорно ли ему кланяться черти знает кому, он ответил:

– Зазорно – это когда кланяешься следователям. А свобода – это когда кланяешься клиентам.

Ресторан Заура гремел по всей Аварии и Чечне. Люди проезжали по двести километров по горам, только чтобы поесть там, и книга почетных посетителей на первом этаже была раскрыта на странице, где красовались подписи Дудаева, Аушева и Хубиева.

Спустя полгода после открытия ресторана Заур посчитал доходы и огорчился. Он заработал в месяц шесть тысяч рублей, – огромные по меркам Союза деньги. Но цеховиком он зарабатывал вчетверо больше, и Заур понял, что ресторан – это мало.

К этому времени Заур уже пару раз побывал в Турции, и он обратил внимание на шоколадные батончики «Марс» и «Сникерс», которые продавались там в каждом супермаркете. По правде говоря, Заур был большой сладкоежка, и «Марс» ему очень понравился. Во всем Союзе не было ничего подобного. Шоколадка «Аленка», как полагал Заур, не годилась батончикам даже на кожуру.

Заур провел переговоры с англичанами, которые делали «Марс», и быстро понял, что они не продадут ему технологию и рецептуру. Он также сличил цены и понял, что импорт батончиков в Россию не может быть выгоден. Тогда Заур нанял российских технологов, и за пятьсот рублей они сварганили ему батончик ничуть не хуже «Марса». За две тысячи рублей Зауру списали в Краснодаре линию по производству шоколадных конфет, Заур перевез линию в Бештой и переделал ее под батончики.

Заур купил на оборонном заводе запасы фольги и заказал в типографии яркие не по-российски обертки. Для того, чтобы батончики хорошо продавались, Заур назвал их иностранным словом «Рикки-Тикки-Тау», а в качестве производителя он зарегистрировал в городе Бештое ТОО «Рикки-Тикки-Тау, Лтд».

В короткий срок батончики «Рикки-Тикки-Тау» завоевали все пространство России, от Каспия до Камчатки. У ворот фирмы стояли очереди. Батончики расхватывали вагонами. Все, кто покупали ребенку яркую конфету в фольге, были уверены, что покупают иностранное лакомство – ведь конфета называлась не «Аленка» или там «Белочка», а шибко по-иностранному, и была в такой яркой обертке, которую никогда не видели в Союзе.

Но главная причина успеха батончиков была не в обертке и не в названии, а в качестве. Заур делал батончики ровно по той технологии, которую разработали для него ученые. Там, где надо было класть килограмм какао, клали килограмм какао, а не семьсот грамм и не полкило, там, где надо было класть килограмм орехов, клали килограмм орехов. Работницу, которая однажды вынесла с фабрики упаковку яиц, приковали наручниками к линии на неделю, а потом уволили. Не воровал у Заура никто. В стране, где рабочие на фабриках тащили все, вплоть до цветного металла из машин, это приносило удивительные результаты.

В 1992 году Гайдар либерализовал цены, и Заур понял, что эра батончиков «Рикки-Тикки-тау» скоро закончится. То есть они, конечно, останутся, как бренд. Но их потеснят настоящие «Марс» и «Сникерс», и, кроме того, Заур понимал, что вслед за ним множество людей примутся делать похожие батончики. Заур со своими батончиками был один на весь Союз, а теперь он будет как все. Заур не любил быть как все. От этого снижалась норма прибыли. Заур Кемиров заработал на батончиках пятнадцать миллионов долларов, что для России 1991-го года было астрономической цифрой, и Заур не хотел после этого копаться в копейках.

Заур Кемиров прикинул, что еще находится в дефиците в России, и понял, что в страшном дефиците мебель. Он купил в Югославии и Испании два мебельных гарнитура, привез их в Бештой и разобрал по винтикам. Спустя месяц его мебельная фабрика делала точно такие же гарнитуры, и они стояли в спальне Аллы Пугачевой и в столовой спикера Верхового Совета.

Однако эпоха мебельных гарнитуров, как полагал Заур, тоже не могла продлиться долго. Зауру хотелось устроить что-то свое, спрос на что будет специфически российским, и что при том технологически не сможет воспроизвести любой грамотный инженер с отверткой в одной руке и ручкой – в другой.

В это время одним из самых прибыльных бизнесов в России была торговля бензином. Главный смак состоял в том, что нефть, из которой делали бензин, попросту крали с месторождений, да и сам бензин тоже крали, только с заводов, и поэтому даже тот, кто продавал краденое за три копейки, все равно получал три копейки прибыли. Проблема заключалась в том, что бензин крали отдельно, а нефть отдельно, и так как все крали все, нефтеперерабатывающие заводы простаивали, а владелец краденой нефти, сдав ее на переработку, никогда не мог гарантировать, что ее не украдут снова, на этот раз на заводе.