Земля волшебника

Поняв, что это такое, он растянул сухие губы в улыбке. Маяковский сделал то самое, о чем говорил Квентин: закачал в монеты мощность, потребную для снятия чар. Может быть, он хотел таким образом выйти из своего заточения, но так и не решился на это. Благослови тебя Бог, старый хрен. Может, у отца волшебной силы и не было, зато Маяковский ей обладал в избытке и не побоялся передать ее кому-то другому. Старик неверно судил о себе: в конечном счете он проявил себя как герой. Когда голове чуть-чуть полегчало, Квентин заставил одну монету исчезнуть – простенький такой фокус – и тут же вернул ее. Такой подарок тебе делают только раз в жизни, и им надо распорядиться по-умному. Они взломают чары, украдут саквояж, а потом он займется своим настоящим делом. Жизнь начинала обретать смысл впервые после ухода из Брекбиллса. На одной стороне монеты – похоже, только что отчеканенной – был изображен дикий гусь в полете, на другой профиль молодой женщины, которую Квентин узнал даже спустя много лет: Эмили Гринстрит.

Глава 11

– Не верю я ни в какой конец света, – заявил Джош.

– Ну сколько можно повторять, – фыркнула Дженет.

– К порядку, – не в первый раз призвал Элиот.

Поппи молчала, задумчиво скривив рот. Происходило это в башне Белого Шпиля, где все короли и королевы собирались в пять часов ежедневно. В окне за Поппи, выходящем в данный момент на запад, дотлевал предусмотренный по расписанию закат.

– Не может все вот так взять и кончиться, – сказала она.

– И тем не менее, – отозвалась Дженет.

– Только я здесь освоилась, и сразу конец? Есть у нас какие-то доказательства, кроме слов Эмбера?

– Он наш бог, милая, – вставил Джош. – Должен как бы знать.

– Он тоже может ошибаться.

– Откуда ты знаешь?

– Иначе он не вел бы себя, как последний говнюк, – поддержала Дженет, склонная в любом споре соглашаться с обеими сторонами.

– Вот из-за подобной ереси миру и приходит конец, – сказал Джош. – Твой кощунственный земной юмор всех нас обрек на гибель.

– Поппи, между прочим, права, – заметил Элиот. – Когда мы впервые встретили Эмбера, Мартин Четуин держал его в подземелье как пленника.

– Можно не быть всемогущим, оставаясь при этом непогрешимым, – возразил Джош.

– Во всяком случае, он никогда не говорит нам всего, что знает. – Элиот поправил сбившуюся набок корону. – Или говорит, когда уже поздно метаться. То же самое, по всей видимости, он делает и теперь. Говорит, что, если все будет идти по-прежнему, мир погибнет. Это еще не значит, что Филлори невозможно спасти.

Он ждал ответных реплик, но их не последовало.

– Я подразумеваю, что мы, короли с королевами, можем спасти его.

– Ага, – съязвила Дженет. – Устроим шоу в старом амбаре.

– Я серьезно.

– Уж позволь приколоться над твоим серьезным подходом.

– Эмбер – бог одного только Филлори, его знания о более широкой вселенной не столь велики. Думаю, нам надо самим поразнюхать, посмотреть, не упустил ли он чего. Испытать границы своей королевской власти. Может, мы сумеем взглянуть на этот апокалипсис как-то по-новому, как-то отсрочить его.

За этим снова последовало молчание: все спрашивали себя, насколько осуществимо предложение Элиота.

– Ну а чего, – сказал затем Джош, – обидно же сдаваться без боя.

– Правильно! – кивнула острым подбородочком верная Поппи.

– И что? – осведомилась Дженет. – Снова будем искать приключений и посмотрим, что из этого выйдет?

– Именно, – подтвердил Элиот.

– Ладно, – сказала она, поразмыслив, – только на этот раз я тоже участвую. Управлять государством в одиночку полтора года то еще удовольствие. Когда отправляемся?

– Как можно скорее.

– А вдруг нам не удастся это предотвратить? – встревожилась Поппи.

– Отправимся по своим бывшим домам, – пожала плечами Дженет.

– На то у нас Нигделандия есть, – подхватил Джош.

– Слушайте сюда. – Элиот в роли верховного короля стремился быть похожим на Элронда, правителя Ривенделла, из «Властелина колец», и полагал, что некоторое сходство у них имеется. – За всех не решаю, – он посмотрел в глаза всем троим по очереди, – но если Эмбер прав и Филлори грозит гибель, я останусь с ним до конца. Здесь я стал собой, исполнил свое назначение. Без Филлори нет и меня, поэтому я уйду вместе с Филлори. Этот выбор я сделал давно, – добавил он, разглядывая свои королевские ногти. – Не жду, что вы его разделите, но хочу сказать сразу, что для меня обратного пути нет.

Напротив заката, над Краем Света, прорезался бледный рожок месяца – сегодня он что-то рано взошел. Элиот хорошо представлял себе этот самый Край Света, поскольку лично там побывал: бесконечная кирпичная стена, узкая полоска серого пляжа и единственная дверь на Ту Сторону. Башня достаточно высока, чтобы создать иллюзию, будто все это и отсюда можно увидеть – в ясный день вроде этого.

Джош, склонив голову набок, посмотрел на Элиота одним глазом и произнес:

– Иди ты знаешь куда.

Элиот ответил на это своей кривой улыбочкой, и атмосфера разрядилась.

– Хреновая ситуация, да. Продержимся сколько сможем, потом свалим. Вернемся на Землю, напьемся как следует для разнообразия. Посмотрим, что Квентин поделывает.