Земля волшебника

Иногда мы что-то выдумывали и хохотали до колик, воображая, что сказали бы сэр Пятнисс или Король-Пенек о наших лиственных птицах и великанах, которые питаются облаками. Чушь какая! Хелен, немногим богаче Пловера по части фантазии, не блистала в этой игре и не могла придумать ничего, кроме ежиков: морских, говорящих, Огненного Ежа. Пловер все поглощал без разбору и сомневался только в совершенно подлинной бархатистой Лошадке. Мы уговорили его и про нее написать: бедняжка могла бы обидеться, если бы о ней умолчали.

Только теперь, оглядываясь назад, я понимаю, в каком напряжении мы находились, постоянно перемещаясь между той реальностью, где мы были королями и королевами, и другой, где существовали в качестве никому не нужных детей. От этих внезапных повышений и понижений кто угодно свихнулся бы.

Пловер поделил наши истории на пять книг, но в действительности все происходило далеко не так просто и аккуратно. По его версии, мы посещали Филлори только на летних каникулах – за одним исключением в «Службе времени», – на самом же деле бывали там круглый год. Решали не мы: все зависело от воли самого Филлори. Мы никогда не знали, когда оно сочтет удобным принять нас и откроет нам дверь – летом, зимой, днем или ночью. Иногда портал месяцами стоял закрытым; мы начинали думать, что с нашей красивой галлюцинацией покончено навсегда, и это было похоже на отказ одного из органов чувств. Мы нервничали, ссорились, обвиняли один другого. Это ты, говорили мы друг другу, прогневал(а) Эмбера или Амбера, нарушил(а) какой-то закон и тем лишил(а) всех остальных доступа в Филлори.

Я подозревал даже, что остальные в эти долгие перерывы просто не берут меня в игру и потихоньку смываются в Филлори, ничего мне не говоря.