Земля-воздух

Я, отчего-то сегодня была весьма рассеянна, и только сейчас обратила внимание на данные о рейсе. Точнее о пассажирах. Константин Викторовия Захаров и Рамиль Дамирович Гильятдинов не вызвали у меня особого интереса. А вот когда я прочитала следующее имя помеченное красным маркером, акцентирующим, что фрилансерить я буду именно с этим клиентом, меня как в прорубь окунули. Павел Александрович Коваль.

И дело даже не в том, что имя того ублюдка, одним взгляд вводящего меня в безумство такое же. Все дело в том, что я видела реквизиты контракта между Женькой и Пашей. И фамилия у скота Паши была Коваль. И, кажется, в том предыдущем чертовом рейсе, среди списка пассажиров была эта фамилия. Все эти фамилии. Сейчас уже не вспомнить точно, ведь их было тогда семь и они растрепали все нервы, да это и не имеет ровным счетом никакого значения. Самое эпичное — это точно он. Он летит в Цюрих. А я на фрилансе. Черт.

Я вчера аккуратно выпытывала у радостно порхающего по квартире Женьки, чем занимается Паша. Замгендиректора нефтеналивной станции — это все, что он знал. Воодушевленно глядя на контракт, добавил, что вроде бы слушок ходит среди элиты бизнеса нашего города, что сия наливная станция протянула нехилое такое щупальце к нефтегазоконденсатному месторождению где-то близ Карского моря, но подробностей никто не знает. Я, мать вашу, знаю. Я их на Ямал возила и чего-то там они действительно купили, на обратном перелете бурно празднуя это событие.

Одного я понять не могла почем он Пашу замгендиректора назвал. То, как затихла вся стая при одном звучании его голоса говорило о нехилых регалиях. И я крепко сомневаюсь, что подобные сделки проворачивает замгендиректора. Значит, среди своры был директор. До того момента, пока Коваль не одернул качка, я бы решительно утвердила, что гендиректором являлся именно бритоголовой детина. Но после… Я снова пристально вгляделась в список пассажиров. Определенно, Захаров и Гильятдинов были в том моем рейсе. А сейчас все они летят в Швейцарию… А я буду вынуждена пресмыкаться перед Ковалем. Были перелеты групп бизнесменов, и фрилансер стандартно шел у ключевой фигуры этой группы, что опять-таки склоняет меня к мысли, что Женька напутал с гендиром… Хотя, может эти двое его подчиненные?

При воспоминании о зеленых глазах мои руки, привычно сцепленные на коленях обтянутых строгой узкой черной юбкой униформы, слегка дрогнули. По венам прокатился жар, а в горле пересохло.

— Маш, что-то случилось? — участливо спросила Ксюша, вглядываясь мне в лицо, чем обратила внимание менеджеров и остального экипажа.

- Нет, все хорошо, — доброжелательно ответила я, мысленно дав Ксюше оплеуху.

Механически отработаю рейс, мне не нужно лишнее внимание к моей персоне, хотя, конечно, весьма велик был соблазн сослаться больной и сняться с рейса несмотря на шорох, который наведет этот мой поступок и пристальное внимание отдела планирования полетов. А это не есть гуд, вот совсем не есть. Репутация у меня должна быть безупречная, чтобы на меня всегда могли положиться и времени на затрату воплощения своей мечты в жизнь ушло как можно меньше. Сам факт того, что на замену вызвали именно меня уже о многом говорит. Поэтому я тщательно изображала дружелюбие, внимательность и ответственность на брифинге, зная, что менеджеры у нас первоклассные психологи и любое подобие протеста прочтут по лицу и каждому моему движению без труда, а это опять-таки пристальное внимание начальства. И новые препоны.

На проверке наших документов и досмотре, я старалась вообще не думать о Паше, отчаянно опасаясь тех неподконтрольных мне реакций, которые вызывает один лишь его мысленный образ. Все, что я ощущала — злость и раздражение, потому что понять себя не могла, а его дурное веяние подводило меня под риск. Господи, еще и фрилансер… Танцевать вокруг этого ублюдка шесть часов полета…

Старательно думая о скудных командировочных и тщательно отгоняя от себя мысли о Паше, я с Ксюшей начала принимать джет, быстро проводя текущую уборку салона. Потом прибыли экспедиторы с бельем, посудой, питанием и напитками, и с учетом того, что до начала отправки было все времени все меньше, а дел еще по горло, я вполне успешно выбросила дурное, гнетущее ожидание чего-то паскудного из головы. И зря.

Когда мониторинг температуры салона, систем водоснабжения и водоотведения, проверка аварийно-спасательного оборудования были закончены, и Ксюша занялась подготовкой трапа, а я велком зоной, быстро комбинируя привезенные живые цветы во вполне сносные букеты, меня начало терзало подозрение, что Паше на цветы в широких расписных вазонах будет как-то плевать. Да и прихлебателям его тоже. И плевать им будет на выровненный уровень света, чтобы салон обитый панелями вишнёвого дерева заиграл уютом, и на обработанную кожу кресел и дивана…

— Ксюш, кто с тобой в бригаде? Кого я подменяю? Римму Абубакирову? — заканчивая последний букет, негромко спросила я свою старшую бортпроводницу на этот рейс.