Земля за Туманом

Субудэй велел прикатить на площадь несколько железных колесниц. Уже было известно, что русинские тэмэр тэрэг горят хорошо и долго, что они дают много дыма, но и много огня тоже. При помощи арканов в безлошадные повозки впрягли боевых коней…

К полудню костер, сложенный из самобеглых колесниц, рубленого дерева и бумажных кип, вырос перед русинским дворцом выше третьего этажа. Трупы павших подняли на самую вершину. Субудэй приказал положить рядом с мертвыми воинами убитых лошадей, оружие и походную утварь. Доблестные нукеры, отправлявшиеся во владения Великого Тэнгри, не должны были нуждаться ни в чем.

Далаан вместе со всеми наблюдал за последними приготовлениями. Провожать в последний путь к вечной жизни и вечной славе погибших соратников было, как всегда, и печально, и радостно одновременно. Где-то там, среди трупов, лежали и осторожный Очир, и веселые неразлучные братья Тюрюушэ и Тюрюубэн, и прочие воины из плененного и казненного русинами десятка Далаана.

Только Дэлгэра-юзбаши, которому разбили голову на придорожной заставе, не было сейчас на погребальном костре. Тело посла-сотника найти так и не удалось. Как и тело уруса-бродника Плоскини, не сумевшего вырваться с вражеского харагуула. Неприкаянные души Дэлгэра и Плоскини отныне обречены скитаться по чужим затуманным землям. Что ж, их души еще отомстят русинам…

Костер подожгли с четырех сторон под завывание Бэлэга и гулкий стук шаманского бубна. Белая русинская бумага занялась сразу. Затрещали сухие и тонкие лакированные доски, задымились сырые дрова, пламя коснулось железных колесниц. Это было опасно.

Бэлэг отскочил в сторону. Отошли подальше воины с факелами.

И — вовремя отошли! Громыхнуло раз, другой. Беснующееся пламя рванулось вверх. И еще — несколько взрывов подряд. От костра полетели горящие обломки, взвились выше дворцовой крыши снопы искр, огненными птицами заметались в горячем воздухе пылающие бумажные листы, закружился пепел.

Жар усиливался. Люди, прикрывая лица, попятились от разгорающегося пламени.

Лежавшие на костре человеческие тела и лошадиные туши просели и скрылись в огненных языках. Густой черный дым поднимался над разбитой площадью, над разоренным дворцом, зияющим пустыми окнами, над павшим русинским городом.

Дым поднимался все выше.

— Радуйтесь! — вскричал Бэлэг. — Мертвые уходят! Все уходят! Извечное Синее Небо принимает павших! Сегодня Великий Тэнгри пополнит свои тумены доблестными воинами!

— Хур-ра! Хур-ра! — летело вслед за дымом.

Дым становился гуще. Крики — громче.

* * *

Оглянуться Косова заставило негромкое стрекотание, едва-едва пробившееся сквозь крики дикарей. А еще пару секунд спустя из-за крыши полпредства вынырнуло боевое звено Ми-28.

Монголы тоже заметили вертушки.

— Нислэг дугуй! Нислэг дугуй! — завопили кочевники, хватаясь за луки.

Вертолеты закружились над площадью, не спускаясь вниз, но и не улетая далеко.

Что это были за вертушки? Разведка или ударная группа? В любом случае вряд ли тут замешана Служба, решил Косов. Служба-то свое дело уже сделала: нежелательного свидетеля убрала. Якобы убрала. Теперь полномочия, должно быть, переданы армейским чинам.

Скорее всего, машины поднялись в воздух с военного аэродрома, расположенного неподалеку от Южанска. С того самого, куда ехал полковник. Ехал, да не доехал. Но вот для чего они поднялись?

Вертолеты вились вокруг черного дымного столба, как стервятники вокруг падали.

Возле костра, потрясая бубном и колотушкой, что-то яростно кричал маленький сухонький старичок в обшитых побрякушками и тряпичными лоскутками одеждах. Старик заправлял церемонией и, судя по всему, был колдуном или шаманом.

И вертолеты монгольскому шаману явно не нравились.

— Чего он там так разоряется-то? — повернулся Косов к Ритке.

— Кричит, что летающие колеса не пускают мертвых богатуров в небесные чертоги! — наморщив лоб, переводила сестра. — Что колеса закрывают дорогу к небу!

«Колеса? Летающие? Не пускают мертвых? Закрывают дорогу к небу? Это ж каких, интересно, колес надо было нажраться, чтобы удумать такое?! — поразился Косов. — Каких мухоморов надо было наглотаться?»

А вертушки уже заходили в атаку. Ага, значит, не разведка. Значит, все-таки ударная группа.

А монголы натягивали луки…

— Ну, все, — процедил сквозь зубы Косов. — Понеслась… Ложись, Ритка!

Он повалил ее на асфальт, стараясь упасть так, чтобы оказаться вместе с сестрой под прикрытием плотного строя монгольских воинов. Так сейчас больше шансов уцелеть.

Первый залп вертолетных пушек ударил поверх голов. Со стен обладминистрации в костер и на людей посыпались бетонные осколки и куски штукатурки. Однако град обломков не причинил монголам никакого вреда. Незримая защита оберегала пришельцев из прошлого лучше любого щита, панциря или шлема.

Монголы не побежали — ответили. В воздухе замелькали стрелы.

Пушки загрохотали снова. Теперь вертолеты били на поражение. Долго били, не умолкая. Вот только поразить врага они не могли.

Зато грохоту было…

— Да что же это такое-то, а?! — прокричала Ритка, закрывая голову руками.

— Война это! — ответил ей Косов.