Земля забытого бога

Критерий хорошести человека у Алексея был довольно расплывчатый и субъективный. Чтобы вступить с людьми в хоть какие-то малейшие отношения, ему надо было проверить человека с макушки до пяток, поговорить, помолчать, ощутить невербальные вибрации, хотя что это такое, он и сам не понимал. Понятно, что сделать это было практически невозможно, поэтому все друзья были у него старые, еще со школьных времен. А тут еще кризис среднего возраста подкатил. В его интерпретации это выражалось в отсутствии каких-либо осознанных и исполнимых желаний. Вот раньше хотел он то машину, то квартиру, то жену, то отпуск на море, старался, бил лапками молоко, превращая в масло, приближал желаемое, после наслаждался победой и снова ставил себе далекую, но достижимую цель. Считал он это целеполагание правильным и был вполне доволен своей жизнью. Но при подходе к сорока годам желания поутихли, расплылись, «яблочко» цели, которое должно маячить впереди, расфокусировалось, и как-то раз Алексей с ужасом понял, что ничего не хочет. Он пытался усилием воли захотеть чего-нибудь, придумывал варианты, но все впустую – ничего его не цепляло. В итоге он вконец расстроился и решил, что жизнь кончена, впереди пустота и смысла продолжать нет. Мысли о смерти его преследовали где-то полгода. Было две проблемы: во-первых, Алексей смерти не боялся, размышляя о ней как об очередном неизбежном событии в жизни, как рождение, окончание школы, университета, первый секс, последняя любовь, женитьба, развод и прочее, что всегда бывает. Поэтому сам уход из жизни его не вдохновлял своей смелостью и неординарностью. А во-вторых, у него не было детей, а детей он иногда хотел, но не сильно, так, просто чтобы кто-то в старости, раз уж суждено дожить до нее, принес стакан воды. Но для того чтобы появились дети, нужна была жена, а первая жена ушла и не вернулась.

Вторую же он искал спустя рукава, потому что жениться Алексей если и собирался, то только на любимом человеке, а чтобы такой появился, необходимо было два условия – человек должен быть хорошим, а кроме того, необходимо возникновение сложного чувства, рожденного эмоциональным бессознательным, под названием «любовь». Даже с первым условием у Алексея возникали проблемы, не говоря о втором. Поэтому он боролся с отсутствием целей и желания продолжать существование различными методами.

Первый метод был стандартный, проверенный веками – религия. В поисках смысла жизни Алексей пытался ходить в церковь. Но зайдя туда, не нашел ответов, ибо попа, который шастал там в золотой одежде, хорошим человеком не считал, поговорить с ним по душам стеснялся, а сам святой отец переминающегося с ноги на ногу человека с растрепанными волосами, мнущего шапку посереди храма, постарался не заметить – таких много шляется, очередь у святого отца, а дел мирских невпроворот, дети, квартира, машина, вторая работа. Тогда Алексей помялся, помялся, всем видом показывая, что ищет смысл жизни в вере православной, да так и не заинтересовал попа. Денежку дал сирым и убогим упитанным пьяненьким мужичкам у церкви и ушел, не найдя ничего, что сулила мировая литература и история вошедшему в лоно церкви.

Второй метод был проще – хобби. Сначала хобби был спорт, потом рыбалка, но все быстро надоедало, оставляя лишь редкое желание повторить или инертную потребность, как например, спортзал два раза в неделю. Но поиск увлекающих его дел занимал, что давало Алексею кое-что для ухода от кризиса. А еще были друзья, которые, несмотря на редкие встречи, давали ему заряд бодрости и желание жить.

Вообще, компания друзей у Алексея подобралась странная. Познакомились они все еще в детстве, в последних классах советских школ, собравшись под сенью одного полунеформального объединения, воспевающего идеалы всех революций, демократии, лучших чувств людей всего мира. Существовало оно под утопическим лозунгом: «Наша цель – счастье людей, мы победим, ни тени сомнения в этом». Сомнений тогда ни у кого и не было, но понятие счастья расплывалось в молодых умах – от всемирной победы социалистической революции до удачного продолжения рода в законном браке. Да и молодость не давала скучать, была пора влюбленностей, успеха во всём, жадное поглощение новых знаний, познание нового мира, который ворвался в их страну, сминая старое общество своей «перестройкой» и «гласностью». В то время они жили друг для друга, отдавая все, что было нужно, тому, кто больше в этом нуждался, стипендию – тому, у кого ее не было, квартиру – всем, кто хотел там выпить и поплясать, любовь— кому она была необходима, ласку и участие – всем понемногу. Времена проходили, друзья закапывались в новые формы бытия: кто в бизнес, кто в семью, кто в новые увлечения; стали меняться старые идеалы, уходила в прошлое всеобъемлющая дружба. Но что-то их удерживало друг возле друга, пусть редко, пусть нерегулярно, но они продолжали встречаться.