Земля забытого бога

– Ты должен поехать в царство Ширин, на запад, в Армению. Маврикий требует моей женитьбы на своей дочери, но дочь его крива и не знает нашего языка. Я не хочу ее, и если я возьму до этого в жены принцессу, луноокую Ширин, то император отступит. Я дам тебе дары, дам вина, дам вяленое мясо и хлеб, возьми лучших коней и скачи к бабке Ширин, что правит тем краем. Проси у нее руки внучки для меня, царя царей. Ты понял, Настуд?

– Но, шахиншах, у меня время молитв, наступает сев, множество людей не покидают стен храма Атур Гушнасп… – возразил я, – пошли своего воина, Шапура, он достоин, всё сделает верно.

– Шапур недалек, маг, и прямолинеен. Мне нужна хитрость и изворотливость, быстрота и верное слово. А кто лучше знает благое слово, как не маги? Собирайся, Настуд, ты едешь к Ширин.

Я опустил глаза в знак согласия, а сам благодарил Ахуру за это поручение, ведь я поеду к ней и увижу её, самую прекрасную деву Востока, солнцеподобную Ширин. Прошла неделя, пока собирали дары, готовили коней, воины чистили доспехи и оружие. Путь был долог, но дороги чисты, помыслы шахиншаха тоже, и лишь я, пагубный маг, думал о черном, уходя с верного пути в служение Ангро-Манью, богу зла. Караван двинулся в путь после молитвы в храме, мы шли долго, песок заметал нам путь, мы прошли три города, пока добрались до Аршакавана, стоящего у подножия высоких гор с белыми шапками на вершинах. Везде мы проходили спокойно, так как дал мне шахиншах пластину из золота с печатью кольца Маврикия, которая досталась ему от ромеев, а земли те были ромейские, и их дозоры не трогали нас. Но у стен великого Аршакавана остановило нас войско царицы Керан. Воины ее были облачены в золотые доспехи, их шлемы блистали на солнце, как вершины гор, их мечи злобно свистели, разрезая воздух, число их было несметно. Войско окружило наш караван, наши воины обнажили мечи, готовясь к битве, но я остановил их:

– Стойте, о великие мужи, вы все сильны и отважны, как леопарды, но мы пришли к вам с миром и дарами самого шахиншаха, друга Маврикия, у нас серебро, вино и хлеба, драгоценные камни и украшения для великой Керан. Проводите нас к ней.

Мечи опустились, слово показало свою силу, и наш караван был препровождён за стены ко дворцу царицы, что влачила свои года слишком долго. Керан была дряхла, золотые украшения не давали ей былой красоты, а лишь оттягивали слабую морщинистую шею и обнажали вялые большие уши, выставлявшиеся из пучка седых, окрашенных когда-то хной волос. Керан умирала, сидя на своем троне, и это было мне на руку. Я решил воспользоваться вечным. Я обратился с речью к старухе:

– О, мудрая царица! Шахиншах Хосров послал меня к тебе с дарами, выказывая свое уважение и дружбу. В сумках и телеге серебро и украшения, вино и хлеба. Прими и выслушай меня, всесильная. Ты уже не молода, года клонят твою голову к земле, скоро твое тело соединится с ней, а душа воспарит. Царство твое останется без правителя, сын твой убит в бою, лишь неразумная молодая внучка есть у тебя. Ромеи разграбят твой дворец, уведут в полон подданных, сожгут посевы, осквернят могилы предков. Разве об этом ты мечтала всю жизнь? Разве для этого увеличивала свои богатства? Шахиншах предлагает тебе породниться с ним, только он может обеспечить процветание и защиту, только он силен теперь, как никогда. Отдай за него свою внучку Ширин, о, многомудрая царица!

Так сказал я, но ошибся. Керан затрясла тяжелыми серьгами, возопила, разбрызгивая слюну из морщинистого рта:

– Ты, подлый маг, огнепоклонник, диавол во плоти, христоненавистник, как ты посмел прийти ко мне с такими словами? Твой шахиншах – слуга императора, возомнивший себя великим, бросающий своих мертвецов на съедение зверям, отрицающий истинную веру христову. Разве отдам я свою неразумную внучку такому? Разве я уже слаба? Нет, маг, я сильна и буду жить долго, я найду себе мужа и буду править своей страной по своим законам, а все вы, ты и твой шахиншах умрёте и будете съедены шакалами. Мне господь дарует жизнь вечную в раю, а ты будешь низвергнут в пучину очищения на века. Ничего я тебе не отдам, никого ты не увидишь, Ширин будет жить со мной и выйдет замуж за достойного христианина, а не за мерзкого язычника!

Так кричала Керан, а я понял свою ошибку – царица не собиралась умирать и не осознавала своего преклонного возраста. Слова же о наших богах я пропустил пока мимо ушей – не стоило слушать беснование старухи и воспринимать всерьез ее визги. Материальный мир интересовал Керан все еще, как и в молодости. Тогда я изменил свою речь и действия, велев воинам принести дары. Я раскрывал сундучки, блистал серебряной посудой, звенел дирхемами и перебирал на весу ожерелья и кольца с самоцветами. Старуха жадно смотрела на мои плавные движения, ее высушенные пальцы скребли по дереву трона, ее глаза повлажнели от желания взять дары.