Земля зеленая

Лаура еще раньше поздоровалась со всеми, и теперь вышла из своей комнаты с таким видом, будто совсем не подглядывала в дверную щель, и с достоинством опустилась на скамью против Иоргиса. К этому времени появился и Мартынь Ансон, в брюках навыпуск, с платочком на шее, с зачесанными на плешь волосами. Здороваясь, поклонился и тем, кто сидел вдоль стены, и тем, кто разместился по другую сторону стола, спиной к нему. Осмотревшись, уселся рядом с Зетой и оглянулся, не идет ли Лиена с кофейником. Ткацкого станка, куда бы можно было положить фуражку, на сей раз не было, он держал ее в руке, потом опустил на стол, но заметив, что это неудобно, пристроил на скамейку, следя за тем, чтобы кто-нибудь не сел на нее. Все-таки старик и старуха из Яункалачей тоже прибыли, хотя их пригласили лишь из приличия и в Бривинях никто не ожидал, что они приедут. Но старик не забыл, как они со старым Бривинем вместе готовились к конфирмации и пировали друг у друга на свадьбах, старухе же хотелось показать, что они не такие уж захудалые люди, что чужие их уважают, хотя собственный сын Ян и невестка считают хуже собак. Слезая с телеги, старуха успела рассказать Мартыню Упиту, что Ян словно на смех велел запрячь им лохматого и полуслепого гнедка. Когда зашли в дом, охотников слушать ее не нашлось, и она еще раз пересказала все это своему старику, который только кивал головой и изредка бурчал «да, да». Оба были такого огромного роста, что казалось, сразу заняли полкомнаты; старуха языком рубила словно топором: все на мгновение притихли. Лизбете нахмурила лоб, а Ванаг только повел плечами.

У него своя забота: приедет сунтужский барин или нет? Берзинь из Сунтужей одним своим величавым видом служил украшением всякого празднества, не говоря уже о том, что бывший писарь ловко говорил по-благородному и писал по-немецки, зная все законы и считался самым умным человеком в волости. Ванаг вышел даже на двор посмотреть. Нет, сунтужского барина все еще не было. Мартынь успокаивал и уверял, что тот, может быть, приедет прямо на кладбище, далеко, что ли, ему.

Кофе уже благоухал на весь двор. Лиене помогала главная стряпуха на всех поминках — жена станционного стрелочника Римши Тыя, то и дело торжественно появлявшаяся в комнате с огромным зеленым кувшином. За столом уже дымились трубки, комната наполнялась синим туманом, шум становился сильнее. Старуха из Яункалачей трубила громче всех.

— Моя невестка такая плакса, какой на свете не сыщешь, — кричала она Герде Лидак, которая совсем не знала Яункалачиене. — Только одними каплями и держится, прямо одуреть можно от их запаха.

Вошел Осис и напомнил, не пора ли идти в клеть — ведь путь дальний, пока доберутся до кладбища… В комнате сразу стихло: в самом деле, старый Бривинь ждал в клети, как это про него совсем забыли!

Но оказалось, что в клеть идти еще рано, не пришел еще провожатый — Саулит. Разговор уже не клеился, собравшиеся на похороны начали беспокоиться, как бы не опоздать, как бы священник не прибыл на кладбище раньше их. Кто же не знал Харфа, он мог рассердиться и уехать, как это было на похоронах старого Спруки, когда Лиена из усадьбы Лиепае с трудом догнал священника у поворота на Колокольную гору.

Запыхавшийся, со сползшим шейным платком прибежал Саулит. Еще дорогой он снял шляпу, приглаженные седоватые волосы растрепались, большой лысый лоб и мясистый нос в поту, на большой, с горошину бородавке на левой щеке висела блестящая капля. Тотчас всем стало известно, что за беда с ним приключилась: он забыл взять псалтырь и от самого поворота на Часовую гору бежал обратно, — по чужой книге у него ничего не получалось. Сейчас она в кармане, все в порядке — он хлопнул себя по левому боку. Успеется, еще есть время, кладбище не волк, в лес не убежит. Священник может минутку подождать, проповеди сочинять ему сегодня не надо.

Однако нужно было спешить. Ванаг повел Саулита в свою комнату. Если участники похорон пили кофе, то провожатому сверх того полагался глоток из бутылки, иначе у него не будет звучать голос. Саулит вышел из комнаты, держась еще прямее, почти откинувшись назад, но не из гордости, а просто из уважения к важным обязанностям, которые ему сегодня предстояло выполнить. Входя в клеть, он зацепился за порог и чуть не упал, но Лизбете вовремя подхватила его под руку и поддержала — произошло это с Саулитом потому, что, поднимаясь по ступенькам, он вытаскивал из кармана толстую книгу псалмов, а это было дело не легкое.