Земля Жар-птицы. Краса былой России

Карьера воспитателя и педагога в частном доме сулила некоторые выгоды в будущем — она могла оказаться ступенькой к более серьезным занятиям. Каждую весну, сразу после начала навигации, учителя, нанятые в Европе — Германии, Швейцарии, Франции и Англии, прибывали в Санкт-Петербург. Их было много, и все равно не хватало. Помимо иностранцев, в богатых домах столицы работало немало русских наставников. Давать частные уроки считалось делом довольно доходным; учителя зарабатывали много, по три-четыре тысячи рублей в год в больших городах, и до семи-десяти тысяч рублей в провинции или далекой Сибири. Воспитатель занимал в доме не последнее место, особенно в среде мелкого провинциального дворянства, где учитель поневоле становился пророком, а гувернантка — оракулом. На этом поприще было два пути — угаснуть в деревенской глуши или добиться высокого положения, получив независимость и обеспечив свое будущее. Если гувернантка отличалась привлекательностью и приветливостью, ей иногда удавалось завоевать сердце молодого адъютанта или даже полковника и превратиться в госпожу полковницу. При наличии определенных способностей воспитатель в высокопоставленной семье, используя свои связи, мог получить должность чиновника. Частных преподавателей было так много, что они составляли особую прослойку в обществе. В одном только Санкт-Петербурге насчитывалось более шести тысяч воспитателей, и по закону 1834 года они получили некоторые привилегии от государства, в том числе право на ношение «вицмундира» народного просвещения, на автоматическое продвижение по иерархической служебной лестнице через определенное число лет пребывания в роли воспитателя, а также на получение пенсии.

Многие приезжавшие в Россию иностранцы с удивлением отмечали эту неистовую страсть к получению образования. Одним из них был Иоганн Коль, изучивший правоведение в Гейдельберге и Мюнхене и прослуживший шесть лет воспитателем в семье одного прибалтийского барона. Завершив службу, Коль отправился путешествовать по России и оставил несколько томов описания жизни страны в те годы. В частности, он рассказывал: «Со времени правления Петра Великого Россия была охвачена таким поразительным стремлением к образованию, какого не знали другие народы. Академии, университеты, гимназии, школы возникали повсюду, как по чудесному мановению волшебной палочки, и все еще продолжают создаваться с поразительной скоростью во всей обширной Империи. Последователи Петра превратили обучение в важное государственное дело».

Огромное число преподавателей в училищах и других учебных заведениях существовали за счет государственной казны. В Санкт-Петербурге для мальчиков было открыто немало военных училищ, готовивших офицеров. Самым престижным учебным заведением для детей из дворянских семей считался Corpsdes Pages[35]. Хорошее образование давали также в гимназиях и полусотне различных школ. Существовали коммерческие училища для детей мещан и приюты для мальчиков и девочек из семей бедняков, лавочников и домашней прислуги. Само собой разумелось, что образованные русские должны были владеть несколькими языками. Для многих россиян было вполне обыденным знание нескольких европейских языков. Серьезно к этому относились и купцы, и даже извозчики пытались изъясняться на ломаном итальянском и немецком. В паспортах прислуги вместе с данными о росте и другими физическими характеристиками приводились сведения о владении иностранными языками. Зачастую это были одновременно — русский, французский, немецкий, английский и турецкий.

Коль сообщал о новом Педагогическом институте, открытом в 1832 году для подготовки учителей. Мальчики поступали в него в двенадцатилетнем возрасте и изучали пять языков одновременно. Он слышал, как они «без затруднения» переводили с греческого на немецкий и с латыни на французский, немецкий и русский. Уроки велись на разных языках, и ребята отвечали на вопросы на том языке, на котором шел урок.

Хотя состоятельные родители предпочитали обучать дочерей дома, все русские императрицы, начиная с Екатерины II, уделяли особое внимание государственному образованию девочек и учреждали различные школы. Основными учебными заведениями для девушек в Санкт-Петербурге в 1830-1840-х годах были Екатерининский институт, в который принимали только девочек из аристократических семей, Смольный институт с двумя отделениями — одно для «благородных девиц», и второе — для мещанского сословия, Патриотический институт — для детей офицеров и Елизаветинский — для девушек из семей купцов и служащих. Существовало также Мариинское училище, в котором получали образование девочки незнатного происхождения; при достижении восемнадцати лет им либо подыскивали приличное место, либо давали небольшое приданое, если они выходили замуж. Были также школы, сиротские дома и различные приюты.