Земля Жар-птицы. Краса былой России

Пушкинское время — яркий и важный период в художественной жизни России, ставший свидетелем величайших достижений в литературе и в искусстве. Это время становления русской школы живописи и музыки, время, когда русский балет начал свой блистательный путь к признанию. Пушкин явился той универсальной личностью, которая воплотила в своих произведениях художественные идеалы динамичной, творческой эпохи. Душевная щедрость, побудившая поэта стать крестным отцом Гоголя в литературе, была свойственна Пушкину. Его любознательность и пытливый ум пробуждали в нем интерес ко всем жанрам современного искусства. Первый поэт страны, он оказывал влияние на творчество многих современников. Он любил музыку, прекрасно танцевал, с удовольствием делал зарисовки, остроумно и метко изображая себя, друзей и своих литературных героев. Портреты Пушкина создавали многие ведущие живописцы его времени.

Художники пушкинской поры перестали ощущать себя учениками европейских маэстро, начав поиски собственного пути в искусстве. Невероятно быстро, менее чем за столетие, овладели они техникой западных живописцев. Несмотря на строго формальный, классический подход к преподаванию и жесткую организационную структуру, в петербургской Академии художеств вполне успешно справлялись с задачей подготовки русских мастеров живописи и архитектуры, обучая их основам черчения, рисунка и композиции.

Принятая в России система пенсионерства, когда наиболее одаренных учеников посылали за границу, возникла еще в годы правления Петра Великого и продолжала развиваться как хорошо отлаженный механизм при его преемниках на российском троне. Картины учащихся ежегодно демонстрировались на отчетных выставках Академии художеств. Воспитанников, получивших высшие награды, отправляли за казенный счет на два-четыре года в разные европейские страны, чтобы они «имели возможность увидеть работу гениев и извлечь из этого пользу для себя». Кроме того, в Петербурге в начале девятнадцатого века несколько богатых меценатов основали Общество поощрения художников, которое ставило своей целью помогать молодым живописцам, выделяя денежные премии, покупая картины и организуя зарубежные поездки.

В ту пору поездки в Европу были настолько обычным явлением в России, что для завершения образования считалось почти обязательным провести какое-то время в другой стране. Русские ученые и художники иногда жили в европейских столицах по несколько лет; Тургенев провел большую часть жизни во Франции. Русские аристократы посещали литературные святыни Европы, в том числе дома Гете и Шиллера. В связи с огромным интересом к Шекспиру, они непременно осматривали пруд, в котором будто бы утонула Офелия, и замок Эльсинор на побережье Дании.

В эти годы Италия, и в особенности Рим, настолько затмили Париж, бывший одно время Меккой для русских писателей и художников, что в северной части Рима, неподалеку от площади Пьяца дель Пополо образовалась большая оживленная колония эмигрантов. Русские художники вели разговоры об искусстве в своем любимом кафе Greco и встречались друг с другом в салонах богатых меценатов. Многие, в том числе Карл Брюллов, Александр Иванов, Орест Кипренский жили в Италии подолгу. Большую часть из двенадцати заграничных лет провел там и Гоголь.

Ознакомившись с европейскими философскими и художественными течениями, русская интеллигенция все более скептически воспринимала подражательную манеру в искусстве. Задача, которую блистательно решил Пушкин в поэзии, соединив заимствованную у европейцев классическую форму с национальной самобытностью, стояла и перед художниками. В них зрела гордость за свою Родину, и они с большим интересом относились к особой духовности и культурному наследию русского народа. Это крепнувшее чувство патриотизма Александр Иванов выразил кратко: «Быть русским уже есть счастье».

В нескольких салонах Петербурга по определенным дням недели встречались русские и западные живописцы, писатели и философы. Они читали стихи, делали зарисовки и увлеченно обсуждали разнообразные идеи, витавшие в воздухе. Это было время зарождения дискуссий между «западниками» и «славянофилами», которые не прекращались в течение всего девятнадцатого века и не утихли в двадцатом. Споры шли между теми, кто считал, что России следует развиваться в тесном союзе с Европой, и теми, кто воспринимал Россию как самобытную страну с богатой историей и предрекал ей особую роль в христианском мире во искупление грехов всего человечества. Ночи напролет продолжались жаркие дебаты о природе божественного. Произошел решительный отказ от рационализма и скептицизма восемнадцатого века, которые были чужды русской натуре. Наметился поворот к мистицизму и спиритуализму. Возник интерес к оккультным наукам. В очередной раз возросла роль считавшихся святыми старцев, чей образ увековечил Достоевский.