Земля Жар-птицы. Краса былой России

Так как Императрица Елизавета любила все русское, она предложила Растрелли при создании его архитектурных проектов обращаться к допетровскому периоду и порекомендовала зодчему изучить особенности постройки церквей и зданий в стиле московского барокко, созданных в годы правления ее дедушки — Царя Алексея Михайловича. Елизавета издала также указ о том, что при строительстве новых церквей нужно взять за образец московский Успенский собор. Растрелли использовал подобную архитектурную форму в проектах своих наиболее элегантных барочных соборов. Творчески переработав идеи Елизаветы, гениальный мастер создал нечто новое в архитектуре России восемнадцатого века, что можно назвать «елизаветинским барокко», — стиль, ярко выразивший атмосферу великолепного сказочного двора, королевой которого была Елизавета.

В зданиях, возведенных Растрелли, чувствуется влияние архитектуры Парижа и Вены, однако его творения нельзя назвать «европейскими», как это ошибочно делают многие исследователи. Суть растреллиевских дворцов и особая пышность их отделки воспринимаются как чисто русские; во всем мире нет ничего похожего на них. Здания Растрелли приметны благодаря их внушительным размерам, — весьма существенной для русских характеристике, так как, сознательно или бессознательно, в глубине души они ощущают необъятность просторов страны, протяженной и нескончаемой. Кажется, что этим безграничным ошеломляющим пространствам человек может противопоставить лишь грандиозность зданий. У русских Растрелли перенял также умение создавать поразительные эффекты, располагая множество одинаковых по размерам и форме окон в одну линию.

Здания Растрелли поражают своей протяженностью, а не устремленностью ввысь; возможно, зодчий испытывал те же чувства, что и русский поэт, писавший:

И кажется, что ширь земель российских
Движенье вверх с презреньем отвергает.

Долгие линии низких массивных зданий Растрелли не противоречат, а скорее гармонируют с открытым пространством бескрайнего неба и протяженностью равнин, столь характерных для России.

Выбор строительных материалов определялся особенностями местности, на которой Растрелли возводил свои строения. В Петербурге весьма трудно достать камень, но при этом в изобилии имеются древесина, прекрасный кирпич и алебастр. Растрелли виртуозно использовал эти простые материалы. Стены его зданий белили, а затем покрывали яркими красками. Его любимыми цветами были те же, что предпочитала Елизавета — оранжевый, розовый, фисташковый, изумрудно-зеленый, бирюзовый, на которых контрастно выделялись белые колонны, серебристые карнизы и золотые купола. Творения Растрелли, как и ярко раскрашенные деревянные дома на севере, особенно красивы зимой. Покрытые снегом, они представляют волшебное зрелище.

Растрелли воспитал множество одаренных учеников, среди которых особенно выделяются князь Дмитрий Ухтомский, основавший в Москве архитектурную школу и оказавший влияние на целую группу архитекторов, а также Савва Чевакинский, работавший с Растрелли в Петербурге. Чевакинский — автор ярко голубого, оттененного белой лепниной собора Николы Морского. Среди великолепных зданий Петербурга, спроектированных Растрелли, можно назвать Строгановский дворец, который первоначально был окрашен в оранжевый с белым; бирюзовый Аничков дворец, перестроенный им для Алексея Разумовского, и бело-голубой пятиглавый Смольный собор, который хорошо виден из любой точки города. Признанный многими шедевром в творчестве зодчего, Смольный был задуман как целый комплекс зданий — монастырь, где Елизавета собиралась провести свои последние годы жизни. Модель Смольного собора показывает, как тщательно Растрелли прорабатывал силуэт, пытаясь создать ансамбль, напоминающий о великолепных монастырях средневековой России. Множество серебристых куполов и башенок, раскрашенных в белый и голубой цвета, производили, по замыслу Растрелли, впечатление множества церквей, возвышавшихся над неприступными стенами старинных монастырей. Ансамбль так и не был закончен; только сам Смольный собор, эскизы, планы и модель монастырского комплекса пережили время.

Растрелли расширил дворец в Петергофе и, усмирив свою фантазию, отказался от свойственных его творчеству причудливых украшений, чтобы не нарушить сдержанный облик здания, спроектированного Леблоном. К основному объему дворца Растрелли добавил два крыла, завершенных павильонами с золотыми куполами, церковью и «корпусом под гербом». Были сделаны несколько новых фонтанов, украшенных фигурами и орнаментами, и весь дворец перекрасили в темно-розовый, любимый цвет Елизаветы. Растрелли заново оформил залы дворца, использовав резную скульптуру и изысканные узоры из позолоченных деревянных и бронзовых завитков. Он обогатил декор Картинного зала, «кабинета мод и граций», в котором были размещены 368 портретов очаровательных женщин кисти итальянского художника Ротари, приехавшего в Россию в 1756 году.