ЗЕМЛЯКИ ПО РАЗУМУ

Семен нахмурился, собираясь с мыслями, как бы попроще все рассказать, как тут Длинный зашевелился и сказал:

– Рыбки...

Фасилияс моргнул и страшно удивился:

– Вы прилетели сюда на рыбалку?!

– Это он, – открестился от дикого предположения Саньковский. – А я... А мне нужна справка...

– Она тебе уже давно нужна, – буркнул Длинный, открыв глаза и с недоверием рассматривая Фасилияса и остальных. – А этот... эти здесь откуда взялись?

– Мы их спасли.

– Да-а... А ты не верил, что я правильно указал планету.

– А их здесь и не было, пока мы не появились.

– Так выходит, что они за нами следили? Я всю дорогу это чувствовал!.. – к Длинному начала возвращаться родная ему паранойя, что с некоторой натяжкой можно было считать признаком выздоровления, в смысле прихода в адекватное состояние. – Выследили таки, значит...

– Я думаю, что у нас есть и другие проблемы, – хмыкнул Семен. – Мне хотелось бы...

– Твой нездоровый оптимизм нас до добра не доведет, ибо дорога туда не вымощена благими намерениями, – хмуро перебил его Длинный мрачной фразой, вполне достойной того, чтобы называться тирадой.

Фасилияс, видя, что кризис общения грозит принять затяжной характер, издал несколько непечатных звуков. От их неожиданности Длинный вздрогнул и принял полувертикальное положение.

– Здравствуй, – сменил речь на человеческую Фасилияс. – О каких рыбках речь? У меня есть некоторый опыт...

– Да ну их к черту, этих рыбок, – перебил его Саньковский. – Ты-то как здесь оказался и что это за хреновина?

Осьминог понял, что объясняться в данной ситуации придется исключительно ему.

– Понимаешь, – начал он. – После того, как я покинул планету без согласия родителя, Совет старейшин запретил молодым даже приближаться к космическим кораблям. Поэтому после возвращения я предложил своим товарищам пойти другим путем...

– Ходил уже один, ни дна ему, ни покрышки... – цыкнул зубом Длинный.

– Не перебивай, – попросил Семен. – Ну и?

– Ну, значит, пошевелив мозгами, мы пошли по пути телепортации. И создали вот этот аппарат, при помощи которого я хотел показать товарищам свою родину... или что там от нее осталось... Ведь осталось же, правда?

– Осталось, осталось... – кивнул Семен, параллельно размышляя, как бы свернуть разговор к справке, даже еще не задумываясь, как она должна выглядеть, чтобы хотя бы показаться Марии убедительной. – Слушай, мне бы надо с твоими сородичами пообщаться...

– Так кто ж против?! – воскликнул Фасилияс. – Вот они, к твоим услугам!

– Нет, не с этими. Мне нужно... э-э... сделать так, чтобы Мария поверила, что ни я, ни наш сын не обладаем вашей способностью к переселению в другие тела.

– А что в этом плохого?

Саньковский посмотрел на него столь укоризненно, что Фасилиясу вспомнились все его земные приключения, и он моментально почувствовал себя не в своей тарелке.

– Извини, Шемен... А Мария с тобой?

– Этого еще не хватало! – встрял в разговор Длинный. – Сказано же, что баб и прочую тварь на корабль, тем паче космический, не пущать. Были уже прецеденты...

Семен двинул его локтем в бок, дабы нелицеприятные факты покорения землянами космического пространства остались тайной, и отрицательно покачал головой.

– Но как же кто-нибудь из наших сможет это узнать, если она... там?

– На то они и старейшины, – отрубил Саньковский, решив, что не гоже ему цацкаться с молодняком, который, образно говоря, ни уха ни рыла в проблеме. – Иначе нам с Длинным придется остаться у вас навсегда. И вы вымрете с голоду, потому как он никому рыбу есть не даст, правда, Длинненький?

– Да я! Держите меня трое! – Длинный поднялся во весь свой рост и скорчил страшную рожу, от которой наверняка бы шарахнулась прочь какая-нибудь карликовая акула.

Фасилияс прочирикал что-то свое дернувшимся было в стороны сородичам и все осьминоги дружно издали серию звуков, где угадывался неземная, а посему еще более обидная насмешка. Было понятно, что ультиматум прозвучал вхолостую.

Это сообразил даже Длинный и тут же сделал обидный для друга вывод:

– Вот! Понял, даже они рыбок не едят!!! – он повернулся к Фасилиясу. – Дай же я тебя обниму, брат во разуме!

Фасилияс с готовностью прыгнул в его объятия и межпланетному инциденту, грозившему перейти в фазу полного непонимания, был положен конец.

Вальяжно повиснув на Длинном, словно гиббон на пальме, Фасилияс обернулся к Саньковскому и остальным сородичам:

– Я так понимаю, что пока мы вас не свезем к старейшинам, вы нам экскурсию на Землю не устроите, так?

– Вроде того, – кивнул Семен, невольно улыбаясь противоестественному единению разумной жизни и Длинного.

– Тогда я предлагаю подсоединить генераторы корабля к нашему аппарату, и тогда мощности должно хватить на возвращение на нашу планету.

– Если нас снова не занесет к тхариузоку на кулички, – каркнул его сородич-пессимист.

– Не разводи панихиду, – прикрякнул на него Тохиониус. – Обратно пойдем по пробитому каналу.

***