ЗЕМЛЯКИ ПО РАЗУМУ

У Васьки пропали последние сомнения в своей нормальности. Нужно было срочно избавляться от психа и попытаться во всем разобраться самому. Энергетическое поле – всего лишь энергетическое поле, хотя и с неприятным голосом.

– Хочешь, расскажу? – предложил Саньковский, зацепившись затуманенным взглядом за останки Машины Времени.

– Да ладно, в следующий раз. Давай выпьем!

– И ты! Тоже! – тоскливо заныл Семен, вдруг ощутив на плечах многотонную глыбу никому не нужного знания, которое, вдобавок, обволакивало удушливой пеленой чужого неверия. – И ты не веришь...

Гость явно впадал в состояние депрессии и Рында с ужасом находил все новые и новые подтверждения догадке. Резкая смена настроения от беспричинной веселости до меланхолической прострации, навязчивая идея...

– Верю, – сказал он, вспомнив вычитанный совет не перечить психически неуравновешенным типам, дабы не провоцировать вспышку буйства. Отставив стакан в сторону, хозяин напряженной улыбкой дал понять Саньковскому, что готов внимать любому бреду.

Наивный гость поверил оскалу, благодарно кивнул и начал рассказ издалека – с того момента, когда бабка Груша привязала козла к дереву на полянке, где они отдыхали...

Он говорил, и Василий, частично будучи свидетелем, без труда определил его заболевание как следствие солнечного удара. «Хм, а говорят, что во всем водка виновата», – подумал Рында, но со временем поневоле увлекся «историей болезни» и лишь под конец в его глазах снова проснулось недоверие.

– Не веришь? – споткнулся о его взгляд Семен.

– В говорящего осьминога? – фыркнул Васька. – Ты сообщал об этом SETI[1]? И кто может это подтвердить?

– Ха! – нехорошо вскрикнул Семен, отчего у Рынды побежали по спине мурашки – а не забывай о правилах поведения с психами! – и ткнул пальцем в него. – Ты его знаешь!

– Кого?

– Горелова! Мента, который вчера к тебе заходил! Это же он!

– Сейчас все брошу и пойду его искать! Сходил бы лучше сам, а?

– Не нужно его нигде искать! Он у меня дома к холодильнику привязан!

Услышав такое, не трудно было догадаться, что бедный милиционер не знал правил поведения с буйными. Василий понял, что жизнь психиатров – не сахар, и похолодел. Его глаза примерзли к секире, которая по-прежнему торчала из Машины Времени. Зря он ее вчера оттуда не выдернул! Ох, зря! От каких же мелочей зависит благополучие человека!..

Саньковский отхлебнул вина и уже открыл было рот, чтобы довести до сознания собеседника причину привязанности Горелова к холодильнику, как случилось неожиданное. Воздух прямо перед лицом сгустился в серый пыльный комок и раздался чужой голос:

– ЗДРАВ!

От испуга Семен выронил стакан, и кроваво-красная лужа расползлась у его ног. Вчерашний пистолет у копчика не шел ни в какое сравнение с этим голосом и шаром, который начал медленно вращаться. Он исказил перспективу, заставив лицо соседа разъехаться по окружности выпученными глазами, которые уравновесила уродливая нижняя губа. Васькины волосы превратились в ореол из черной шерсти над по-ослиному вытянувшимися ушами. Все выглядело так, словно Саньковский смотрел на него сквозь каверну в стекле, которого не было и не могло быть.

Такое выдержат редкие нервы.

Семен шарахнулся назад, когда шар начал наваливаться на него, грозя удушить, и непроизвольно махнул руками. Дикий, животный ужас владел им, когда расплылся по бесконечной и совершенной поверхности, становясь немыслимо цельным и одновременно – разрозненными атомами, мечущимися в жуткой пустоте, внутри и снаружи которой был он и... не было его... и никого...

                                                                                                                                                               ***

Не добившись от водителя «ГАЗ-53» ничего путного и не обнаружив никаких признаков алкогольного опьянения, инспектор Вуйко А.М. пузырился ядовитой пеной. Да и были у него на то причины. При допросе выяснилось, что шофер сам больше всех удивлен как фактом превышения скорости, так и своим присутствием во дворе гастронома по улице Зеленой. Загадочная амнезия напрочь лишила его воспоминаний с той самой минуты, как он вышел из дому утром и за много километров отсюда...

– Но как ты здесь все-таки очутился?! – бесился майор. – Я сам лично, да и сержант не даст соврать, видел тебя за рулем!

– Этого не могло быть...

– Но что-то ты должен помнить! Вот ты вышел из дому и...

– Ничего не помню, – упрямо ответствовал Вовка – Живая Рыба и пугливо озирался по сторонам. Больше всего ему хотелось осенить себя крестным знамением, но никак не делиться с милицией воспоминаниями. Хоть и были они смутными, но от этого не менее жуткими.

– Ты что, эпилептик?

– Да я третий год – ни капли! – обиделся Вовка, начиная жалеть об этом прискорбном факте.

– Тогда иди отсюда, – хмуро буркнул Вуйко А.М. – Машина будет находиться на штрафплощадке до выяснения.

Живая Рыба, расставшись с правами с плохо скрываемой радостью, вздохнул с облегчением, чем окончательно испортил майору настроение. Повернувшись спиной, он ушел, от души надеясь, что весь сегодняшний кошмар подошел к концу.

                                                                                                                                                               ***