Земляки по разуму

Пивене, наблюдавшему за ним, показалось, что в директорских глазах мелькнул испуг. «Может быть, он ожидал увидеть тигра?» — подумалось ему и эта мысль натолкнула его на еще одну идею, которая тут же потребовала немедленного воплощения в жизнь.

— Вы знаете этого человека? — строго спросил капитан Петра Дормидонтовича.

Президент, в данный момент похожий на рыбу, слишком много времени проведшую на свежем воздухе, вместо ответа лишь отрицательно повертел головой и звякнул наручниками. В принципе, так и должны выглядеть нераскаявшиеся преступники, но Пивеня решил на достигнутом не останавливаться.

— Почему? — сосредоточился капитан на гражданине Криворучко.

Воспользовавшись тем, что на него перестали обращать внимание, директор, в глубине души соболезнуя подозреваемому гостю, откинулся на спинку старого кресла. Его глаза снова приобрели сходство с поверхностью двух тихих озер на рассвете.

— Вы слышали вопрос?

— Угу.

— Так почему вы настаиваете на том, что не знакомы с этим человеком?

Петр Дормидонтович сделал губами движение, недоступное только печеному карасю, икнул и прохрипел:

— Потому что не имел чести…

— Так и запишем: «Признался в бесчестии».

Капитан прострочил полученную информацию в блокнот.

— …быть представленным.

— Ах вот как! Тогда перепишем: «От ранее данных показаний отказался», — сохраняя каменное выражение лица, при виде которого у любого скульптора зачесались бы руки, дабы улучшить пропорции, Пивеня повернулся к директору. — А вы?

— Не знаю и знать не желаю.

— Тоже зафиксируем, — он обвел присутствующих взглядом, который считал проницательным. Те протеста не выразили. — Сержант!

В дверях появилась голова с любимым вопросом:

— Прикажете увести?

Капитан посмотрел на него, пожевал губами и обратился к директору:

— Собирайтесь.

— Куда? — безучастно поинтересовался тот, не меняя выражения глаз.

— На прогулку.

— И куда будем гулять? — в голосе послышалось оживление, возможно, стимулированное желанием глотнуть еще чего-нибудь тонизирующего помимо свежего воздуха.

— По территории, по территории, — пробормотал Пивеня и отдал приказание закрытой двери. — Смотри в оба за обоими.

— Неужели меня уже арестовали? — на поверхности левого озерца плеснула хвостом рыбка.

Этот факт не ускользнул от бдительного ока капитана, но он принял круги за тревожную рябь. Мрачная улыбка философствующего жандарма искривила губы:

— Пока нет, но как говорит народ: «От тюрьмы да от сумы…»

Мудрая сентенция должного эффекта не возымела. Директор остался равнодушным к прозрачному намеку на свое ближайшее мутное будущее. По крайней мере, внешне.

Капитан не мог не отдать должное самообладанию подозреваемого. Впрочем, у него еще оставалась надежда, что того надолго не хватит. Сюрприз, заготовленный директору, наверняка развеет фальшивое спокойствие в пух и прах.

***

Снедаемая неясной тревогой, Мария возвратилась домой после обеда. Увидев мужа, пребывающего в глубокой депрессии и на внешние раздражители не реагирующего, Саньковская почти не удивилась. Вещее женское сердце в очередной раз ее не подвело. Следуя своей логике, оно тут же погнало пузырящуюся от обилия адреналина кровь поближе к голове. Откуда ему было знать, что Семен договорился с сообщниками, что в ближайшее время они, дабы не погореть, тратить награбленное не будут, и завалился на диван с целью отдохнуть, ведь испытанное им в тигровой шкуре потрясение пройти даром для психики не могло?..

Итак, Саньковский лежал и из него вырывались нечленораздельные звуки.

— Так вот почему ты меня отослал к матери?! — Мария нависла над мужем. — Чтобы спокойно надраться и тихо радоваться независимости?

С губ уже готовы были сорваться первые лепестки скандала, как вдруг в душу закралось ужасное подозрение, основанное на воспоминаниях. Услужливое же на удивление сердце подсказало, что приблизительно шесть лет назад таким же майским днем все

и началось, и моментально зашлось в ретротахикардии. Ей уже доводилось видеть Семена таким, когда он перевоплощался. Кого тот скользкий тип подсунул ей сегодня?

— И ведь обещал, скотина, клялся! — звонко хлопнула пощечина.

Голова мужа мотнулась на подушке. На бледной, нездоровой коже проступила алая пятерня, но это не могло смягчить обманутую жену. Обманутую и обменянную! Голова начала мотаться чаще и активно делала это до тех пор, пока невнятный стон не превратился во вполне определенное имя.

— Мария, — пробормотал Семен, открывая глаза. — За что?

— Это ты?! Именно ты? — в голосе супруги еще звучало недоверие, но глаза уже заблестели слезами радости. — Скажи, что это ты!

Такие вопросы не могут не настораживать и Семен поддался на провокацию переутомленной нервной системы: «Что это ей пришло в голову допытываться? Неужели она что-то пронюхала?..»

— Честное слово, — еле ворочая языком и стараясь не встречаться с женой взглядом, произнес Семен, — это не я…

— А кто ты, сволочь?! Где мой муж?!! — голова Семена снова замоталась не по своей воле. — Говори!