Земляки по разуму

— Вышел как-то на пенсию да и подвернулась мне синекура за бывшие заслуги перед отечеством.

— Это за какие же заслуги? — ревниво поинтересовался бывший лейтенант. Его глаза блеснули воспоминаниями, не убитыми заповедью: «Не прелюбодействуй!»

— На асфальтной ниве, вестимо. Предложили, вот, возглавить службу охраны.

— И что обещают в материальном плане? — обиды поблекли перед возможностью и самому предложить банку охрану Господа Бога, дабы возглавить ее полномочным представителем.

— Обещают хорошо, твоими молитвами.

— Тогда помолюсь я опосля, — разочарованно вздохнул отец Агафоний, когда в памяти промелькнуло что-то о торговцах и храме. — Давай вздрогнем по единой!

— Это можно.

Они выпили.

— А подчиненные как?

— Ух, орлы! Не чета некоторым.

Пропустив намек мимо волосатых ушей, поп с усердием, достойным лучшего применения, продолжал допытываться:

— И какая тут сигнализация?

— Еще не знаю. Должны на днях установить.

— Что же так?

— Как будто не знаешь, что Москва не сразу строилась!

— Понятно-о…

— Ну, еще по единой!

— Воистину!

Они снова закусили.

— За вечную дружбу между МВД и Синодом!

— Твоими бы устами, Михалыч, да мед пить!

— За опиум для народа!

— За народ для опиума!

— За деву Марию!

— Ave!

— За Страшный Суд!

— И Верховную Раду!

— За Отца…

— Пусть сын отвечает!

— Дурак, ты, Михалыч!.. Сына и Святаго Духа!

— Кстати, как там его дела?

— Аминь!..

***

Город уже погряз в сумерках, когда к Димке Самохину постучался Длинный. На него было страшно смотреть. Старый вытянутый приятель весь осунулся, был бледен, как конь Апокалипсиса, а в глазах стояли слезы.

— Что случилось? — задал Димка на диво конкретный вопрос, стремясь получить естественный ответ. Возможно, с прилагательными он хотел поступить наоборот, но был слишком поражен метаморфозой, случившейся с индифферентным поэтом.

— Рыбки…

— Что с ними? Сбежали?!

Длинный посмотрел на него, как на ненормального:

— Луна смотрит на меня их ущербным глазом!..

— Ты бы присел, успокоился, а?

— Сдохли. Все до единой!..

— Как так?

— Батя спьяну сыпанул им вместо дафний крысиной отравы, идиот!

— Тебе сейчас выпить тоже не помешало бы…

Длинный отрицательно помотал головой. У него перед глазами все еще стояла картина, полная дохлых рыбок. Луна отражалась в рыбьих мутных глазах, когда он скармливал их бездомному коту во дворе гастронома по дороге, потому как погребение посредством спуска воды в унитазе показалось ему кощунством. Капризный кот есть рыбок не хотел. Он упирался, шипел и фыркал, но терпение пиита, потерявшего источник вдохновения, перетерло кошачий безнадежный труд…

— Ладно тебе, успокойся! Это еще не конец света! Купишь себе новых…

— За что?! Ты знаешь, сколько они сейчас стоят? А какие они были… Эх!

— Да не ной ты! — в сердцах воскликнул Самохин. — Найдем мы тебе денег!

— С кем? Я по дороге заходил к Семену. Мегера сказала, что его нет…

— Врет, стерва. Это привычка у нее такая, — Димка потер лоб и тоже присел около приятеля. Положив руку ему на плечо, он предложил, — В крайнем случае, продадим что-нибудь.

— У тебя есть что продавать? — довольно скептически и сквозь слезы поинтересовался Длинный.

Самохин отдернул руку. Это был удар ниже пояса. Всем было известно, что после того, как он три месяца назад разбил машину, продавать ему было нечего.

— Ограбишь кого-нибудь, придурок! — Димка вскочил с дивана.

— Кого? — все тем же ноющим тоном продолжал Длинный.

— Идем отсюда!

— Грабить?

— Тьфу, дурак! — подняв приятеля за шиворот, Самохин вывел его на улицу.

— Выходим ночью мы одни на дорогу…

— Заткнись!

— Куда ты меня тащишь?

— Одна голова — хорошо. Две головы, даже если одна из них твоя, Длинный, — тоже неплохо, но три — лучше!

Друг этому смелому утверждению не поверил, но ныть перестал.

***

Мария, полдня ломавшая голову над загадками гороскопа на работе, продолжила это неблагодарное занятие дома. С треском захлопнув дверь за Длинным, она на приход мужа не обратила никакого внимания. Дохлый кот во дворе ее здорово насторожил.

Когда в дверь снова позвонили, Семен Саньковский сидел у телевизора голодный и злой на всех астрологов в мире.

— Привет, Сенька! — довольно жизнерадостно, но с нарастающей тоской в голосе сказал Димка, завидев друга. И совсем уж печально добавил. — Как жизнь?

— Держись, — процедил тот сквозь зубы, почти не изменившиеся со времен космической одиссеи. — Заходите.

Самохин и Длинный последовали совету. Держась друг за друга, они зашли в квартиру.

— Он, что, пьяный? — увидев бледное и вытянутое, оторвалась Мария от гороскопа.

То буркнуло нечто нечленораздельное, усугубив подозрение.

— Да нет, у него рыбки, — тоже не совсем вразумительно попытался объяснить состояние приятеля Димка.

— Напились?! — со здоровой долей недоверия спросила хозяйка.

— Скорее, наелись…

— Чего? — заинтересовался Семен. В животе проворчал ненасытно дублер.

— Рассказывай сам, — толкнул Самохин друга и повернулся к Саньковскому. — Где у вас курят?

— На балконе, — категорически подсказала Мария.

— Идем. Там и поговорим.

Плотно закрыв за собой дверь, они дружно задымили.