Земляничный год

– Так вышло. Прости.

Каролина пожала плечами.

– Ну что, поехали?

Предполагалось, что она сядет вперед, рядом с водителем, но она уселась с краю позади и уставилась в окно. Так они ехали до самого выезда из Варшавы, а потом Каролина положила руку на плечо Эвы и слегка сжала его:

– Я хотела сама тебе сказать, с самого начала, но боялась… боялась, что тогда ты будешь заниматься моей книгой из жалости, что будешь чувствовать себя обязанной мне помогать, понимаешь? Исполнить мою мечту, чтобы я, типа, могла умереть спокойно…

– А ты можешь умереть? – тихонько спросила Эва.

– Я борюсь. Мы боремся, – поправилась она. – Мы с Анджеем ищем донора спинного мозга.

Эва зажмурилась.

Значит, она завидовала умирающей девушке, которой ее друг пытался продлить жизнь…

Внезапно она подскочила так, словно ее подбросила чья-то невидимая рука:

– Мы вот что сделаем: я издам твою книгу в самые короткие сроки, она войдет в список бестселлеров, и когда тебя уже будут по-настоящему знать и любить, тогда… – Эва драматично повысила голос: – Тогда мы начнем кампанию «Спаси жизнь Каролине! Стань донором!» И снова: билборды кругом, везде, где только можно! На Дворце культуры, в метро, на здании университета, во всех школах и институтах! Вся страна, а может, даже весь мир узнает, что одним простым действием можно спасти жизнь незнакомому тебе человеку. Это будет что-то невероятное! Мы достучимся до людских сердец! Анджей! – она повернулась к сидящему за рулем и до сих пор хранящему молчание Анджею с такой горячностью, что он аж вздрогнул: – У тебя ведь хватит на все это денег?!

– Ну, если тебе не придет в голову, что сначала Дворец культуры надо будет купить…

– Каролина! – Эва посмотрела на девушку почти сурово: – Ты разрешишь использовать твое имя и твою известность для доброго дела?

– Ну, вообще-то это доброе дело как раз меня и касается, – ответила та тихо.

– А может, сначала найдем донора, а потом уж займемся книгой? – не унималась Эва. – Ведь для этого нужно время…

– Да. А еще – симпатия со стороны общественности, – вмешался Анджей. – Потому что она, эта самая общественность, с гораздо большей готовностью и желанием бросится помогать автору нашумевшей книги, чем никому не известной просто Каролине.

– Что правда, то правда, – вынуждена была согласиться Эва. – Но ты ведь дотянешь? – она с тревогой уставилась на девушку.

– Дотяну.

В глазах Каролины впервые за сегодняшнее утро появился лучик света.

Маленькая, тихая надежда.

Буковый Дворик был чудесный.

Так авторитетно и безапелляционно заявила Эва, когда они по широкой аллее подъехали к лестнице, перед которой, посреди просторного газона, красовался прудик в виде сердца – уже одно это вызывало восторг. Особенно потому, что этот прудик не был новоделом, произведением современных скульпторов, а был делом рук старинных мастеров, которые строили само ранчо, поэтому пруд не казался вычурным и претенциозным, а прекрасно сочетался с ландшафтом и окружающими постройками.

В воде отражались белые стены классического белого здания, окна с наличниками, окруженные ставнями, стрельчатая крыша, и конечно – крыльцо, как из старого кино. Ну и цветы: ярко-красные бегонии в горшках на каждом окне. Сочетания цветов – красный, белый, патинированная бронза, и все это в окружении яркой, сочной зелени – создавали ощущение правильности и цельности всего ансамбля, и Эва полюбила Буковый Дворик с первого взгляда. И хозяйку – энергичную женщину около сорока лет, одетую в кожаные бриджи и такую же куртку, – тоже.

– Эй! Отлично, что вы как раз к завтраку! Анджей, ты поилки привез? Каролина, кататься будешь сегодня? Эва, ты вообще верхом ездишь? Нет? Ладно, научим. Проходите, проходите, мойте руки – и к столу. Каролине мятный, это я знаю, а тебе, Эва, чай, кофе? А ты, Андрик?

Андрик?!

Это она к Анджею так обращается?!

Не может быть… и он это снес?!

– Ты чего по утрам пьешь? Зойка – наш, то есть ваш фотограф – наделала бутербродов и фотографий чудных наснимала. Зойка, покажешь им потом?

Из столовой послышался смех девушки, которая сразу же появилась в дверях.

– Покажу, покажу, только сначала дай им поесть, а то они с лошадей попадают.

– А Габрыся? – отважилась задать вопрос Эва. – Она тут?

– Нет, ее нет, – покачала головой Марта. – Она уехала за границу, чтобы перевоплотиться.

– Пере… что? – Эва подумала, что ослышалась.

– Перевоплотиться. Она тут однажды шла себе по Радому, никого не трогала, а ее поймали организаторы шоу «Чудовище и красавица». Так что ждут Габрысю космические метаморфозы.

– А с ней все настолько ужасно? – удивилась Эва.

В книге Каролины вовсе не говорилось о том, что главная героиня пугает обывателей своим уродством.

– Ну, как по мне – так вполне и так нормально, но она же о любви мечтала… – Марта вытаращила глаза и многозначительно ими повращала. – Вот и поехала. Анджей, а тебе наша дикарка как показалась? Ты ешь, ешь, не торопись, а то подавишься.

– Так мне есть или отвечать?