Землянка в межмировой Академии (СИ)

— А изнасилование не входит в перечень смертельной опасности? — уточнила, а у самой на душе стало паршиво. Нет, у меня не было обиды на робота за то, что он не вмешался, не защитил. Меня расстроили те воспоминания и то, что я по факту оказалась беспомощной.

— Нет, не входит, — опустил взгляд. — А еще это чувство… оно мне тоже не нравится. От него горько становится, словно трубка с маслом перетерлась внутри.

— Какое чувство? — я не поняла, о чем он.

— Мне стыдно, — ответил Роб.

— А ты знаешь, я рада, что мы установили эту связь, — и я сейчас не кривила душой. На самом деле была этому рада. Где я еще найду такого преданного друга. Тем более на чужой планете, на которой мне некому довериться.

Я так и проболтала с Робом весь вечер. Он рассказывал, чем для него стала эта установленная связь, а я внимательно слушала.

— Слушай, мне сейчас мысль пришла в голову, — уже было довольно поздно, и я с трудом подавила зевок. — Тебе же своя комната нужна, ты же практически еще один член экипажа, — я хотела пошутить, но, видимо, неудачно. Роб не оценил, а помрачнел.

— Не распространяйся об установлении этой связи. Для всех я просто робот-помощник, — попросил Роб.

— Но Кирис знает и Максус, и Коста, — я перечислила тех хармитов, кто точно в курсе этой связи.

— Они не навредят тебе и мне, они друзья. А Кирис — будущий муж, — добавляет робот, а я таращу глаза. — Как и Мати. Но насчет него я еще сомневаюсь.

— Да с чего ты взял?! — я возмущена и оскорблена в лучших чувствах. Я тут, видите ли, полчаса распинаюсь о том, что как здорово, что у нас есть связь и Роб меня чувствует, как никто другой. А он мне тут уже двух мужей приписал.

— У Кириса древние узоры на руках. Они означают, что он встретил истинную, — озвучивает Роб.

— Расскажи мне о них, — прошу робота, который, видимо, знает больше, чем я, обо всем этом.

— В инфосети очень мало информации об этом, лишь легенды и предания. А точной и научно подтвержденной информации нет, — продолжает он вещать.

— Почему? — я не поняла: как такое возможно, что информации нет?

— Потому как такие символы очень давно не фиксировались, — объясняет робот. — Они уникальны. И хармиты стремятся скрыть их. Потому у ученых нет материала для изучения, — разжевывает мне все мой умный собеседник.

— А почему скрывают? — я не понимала: сложно, что ли, дать себя изучить и чтоб ни у кого не было сомнений, что это за символы и знаки.

— Потому как хармит бережет свою истинную, а недоброжелатель может воспользоваться наличием этой связи. Понимаешь? — Роб отходит к окну и рассматривает вид.

— Не очень, если честно, — я, видимо, не до конца осознаю местные реалии и из-за этого не могу понять.

— Ну, к примеру, кто-то может тебя похитить и потребовать выкуп. И Кирис последнее отдаст, чтобы тебя вызволить. Или использовать угрозу причинить тебе вред, как рычаг воздействия на Кириса, — Роб разводит руками. Он явно заинтересовался тем, что видит за окном.

— Хорошо, у Кириса знаки там какие-то древние. А при чем здесь Мати? — я подошла к Робу и проследила за его взглядом. По подвесному мостику шел Кирис, а за ним группа из курсантов. Они что-то шумно обсуждали и делились впечатлениями. Среди них был Мати, и он не выглядел изгоем или отщепенцем. Его похлопывали по плечу и всячески старались показать свое расположение. Кирис лишь бросал на него хмурые взгляды. Затем они остановились у нашего домика, и Кирис окинул суровым взглядом парней, в частности Мати. Мой сосед по комнате отделился от товарищей и подошел к преподавателю. Они обменялись парой фраз, и Кирис протянул Мати руку, а затем пожал ее. Хоть я и недолго обитаю в этом мире, но что здесь, что на Земле этот жест означает одно и то же. Расположение и уважение. Правда, на Земле это еще и приветствие между мужчинами или деловыми партнерами. Интересно, что там такого произошло между парнями, что все так изменили отношение к Мати. Еще утром я была свидетелем совсем другого отношения.

Любопытство подстегнуло меня выйти в общую комнату и расспросить парня. А гордость говорила лечь спать и не лезть к парню. Даже не гордость, а здравый рассудок, который советовал оставить и так сложные отношения между мной и Мати в том состоянии, как они есть. Интерес с моей стороны, даже такой, обозначенный любопытством, может дать надежду парню. А если ему это не надо? И потом, это я утром сегодня предлагала сделать вид, что между нами ничего не было.

— При том, что он тебе нравится, — вдруг произносит Роб. А я и забыла, что, оказывается, я у него что-то спросила.

— Ты ошибаешься, — обрубаю разговор и отшатываюсь от окна, так как Кирис поднимает голову и смотрит на мое окно, словно точно знает, где оно и что я обязательно за ним наблюдаю. Мати повторяет его жест, и я понимаю, что просто поймана на месте преступления. Злюсь и отворачиваюсь.

— Я спать буду, — ворчу злясь.