Землянка в межмировой Академии (СИ)

– Ты договариваешься о сексе со мной? – я боялась, что у меня глаза от удивления вывалятся из орбит. Хармит говорил об интиме, словно это то же самое, что пользоваться одной ванной комнатой.

– Нет, не совсем так. Ты не поняла. Меня, как истинного, тянет к тебе, как бы я ни сопротивлялся, – хармит встал и вышел из-за стола. – Интим мне не нужен. Только если ты не захочешь, конечно, – и Диар облокотился на кресло позади меня. – Но ночевать я хочу с тобой в одной постели.

– Но Мати, – я попыталась дернуться, чтобы встать, но мужчина опустил свои руки мне на плечи и склонился ко мне. Я затылком чувствовала его дыхание, оно щекотало и будоражило. По спине пробежали мурашки.

– А Мати надо привыкнуть, что он не один, – голос хармита стал жестче. – Кирис тоже не согласится ночевать в другой постели, – вдруг добавил мужчина.

– Как он? – я все же обернулась, и Диар, словно избегая моего взгляда, отвернулся.

– С ним все хорошо. На Харме его быстро поставят на ноги, – Диар отошел от меня и смотрел на карту миров, что висела на стене. – Мне пришли известия от еще одной землянки. Даша, так ее, кажется, зовут, – мне показалось, или Диар переводит разговор на другую тему.

– Что с ней? – я чуть не подпрыгнула. Я уже и не думала, что когда-то что-то узнаю о ней.

– Она? Она в норме, а вот ее истинного ждет смертная казнь, – хармит следил за моей реакцией.

– Но за что? – я уставилась на него не в силах сдерживать эмоции.

– Суд уже совсем скоро, – Диар намеренно не объясняет мне ничего. – Но я мог бы повлиять, если бы захотел.

– На что повлиять? – я нахмурилась.

– На суд, – мужчина подходит ко мне и снова склоняется ко мне сзади. – Интересно, как она воспримет смерть своего истинного и отца ребенка.

– Даша беременна? – я пытаюсь вскочить, и мне практически это удается. Но Диар, несмотря на свою комплекцию, оказывается очень ловким. Миг и меня усаживают на стол, а он вклинивается между ног, прижимая меня к себе. И единственное, что я могу, – это отклониться назад, опершись руками о столешницу.

– Да, она беременна от своего истинного, который предал ее. Но уверен, она простит его, если тот останется жив, – шепчет хармит, склонившись к моей шее и положив одну руку мне на грудь, отчего я чаще задышала. – Ты бы хотела с ней встретиться?

– Хотела бы, – у меня сбилось дыхание. Понимаю, что нужно оттолкнуть мужчину, что он играет нечестно, практически шантажирует меня. Но мне так нравится, как у меня играет в крови возбуждение, что я не сдерживаюсь и немного выгибаюсь навстречу руке, что сжимает грудь. Мужчина склоняется ко мне, мы на расстоянии миллиметра друг от друга. Я сама подаюсь вперед, и наши губы соприкасаются. Нет, я это сделала не из-за намеков, что сделал Диар. Но пусть он думает, что из-за шантажа. Моей гордости будет легче пережить все, что я чувствовала к этому хармиту.

В мгновение и мои губы сминают, забирая инициативу и власть. Он ведет в поцелуе и сильнее сжимает грудь, а второй рукой прижимает меня к себе. Я чувствую через одежду мужское возбуждение, и мне это нравится. Не знаю, в какую развратную и порочную самку меня превратили эта планета и эти мужчины, но я хочу его. И пусть думает, что я отдаюсь ему из-за его условий. Пусть. Я сама хочу этого всего. Он снимает с меня одежду. Хотя, наверно, нет. Он ее срывает, потому что я слышу треск ткани, а сам лишь расстегивает брюки, освобождая возбужденный орган. Он соответствует его гигантской комплекции. А у меня на губах появляется довольная улыбка, когда я беру его в руку и провожу от основания до головки, на которой сразу же появляется капелька смазки. Между ног уже тянет, так сильно я хочу ощутить его в себе. Зрачки Диара становятся продолговато-кошачьими, и он встряхивает головой, словно пытается избавиться от этого наваждения. Я снова провожу по члену рукой, словно играя, чувствуя свою власть над хармитом. Это он думает, что руководит ситуацией, на самом деле нет. Он всего лишь игрушка в моих руках. Диар резко рычит и, схватив меня за ягодицы, приподнимает и подтягивает к себе, сразу же насаживая на член. Я не сдерживаю стон наслаждения от ощущения растянутости, но он тонет в рычании мужчины, который словно теряет над собой контроль. Он с остервенением насаживает меня на свою возбужденную плоть, в какие-то моменты даже причиняя сладкую боль. И я вскрикиваю. Цепляюсь за его одежду, рву ворот и впиваюсь зубами в ключицу Диара, оставляя на ней следы. Он ускоряет темп, и я, уже не в силах контролировать себя, кричу, отдавшись на волю ощущениям. Финишировали мы вместе. Я растворившись в ощущениях и превратившись в желе, он же впечатавшись в меня до боли.

Прихожу в себя и понимаю, что мы сидим в кресле. Я совершенно обнаженная, но завернутая в пиджак Диара.

– Мне нужна одежда, – я смотрю на кучки ткани, хаотично разбросанные по комнате. Это явно нельзя на себя натягивать.

– Останься, – то ли просит, то ли приказывает мужчина.

Хотя нет, он просит. Просто ему не свойственен такой тон.

– И что я скажу Мати? – я поворачиваюсь к Диару.