Земная хватка

— Покажи мне несколько записей с разными точками зрения. Как я смогу решить, что истинно, я что — ложно, на основе единственного отчета?

— Ты — ученый, — сказал Дарнил Дарнил Лин так, словно хотел напомнить себе. — Ну хорошо, если ты настаиваешь, пусть будет так. В течение следующих нескольких часов Дженнифер просматривала записи, относившиеся к исследованиям фойтанцами Великого Неизвестного, и различные предположения по этому поводу. Проведя за этим занятием целый день, она мысленно извинилась перед большими синими пришельцами. Дженнифер представляла их себе слишком уравновешенными, чтобы далеко продвинуться по пути безумия. Теперь она узнала их лучше. При наличии определенных стимулов фойтанцы становились эксцентричны, как мало кто из людей, родившихся за всю историю человечества.

Великое Неизвестное, похоже, было самым лучшим из таких стимулов. Дженнифер изучила его вид с орбиты, потом фотографии, снятые системами аэрофотосъемки, и наконец крупный план.

— Эти были получены камерами с дистанционным управлением, — заметил Дарнил Дарнил Лин по поводу последней пачки. — Как видишь, у нас огромный банк данных. Однако они ни на шаг не приблизили нас к пониманию.

Прежние фойтанцы, похоже, питали слабость к монументальному стилю в архитектуре. Массивные колоннады вели к огромной башне, устремленной в небо Гилвера более чем на километр. Ни сорняки, ни подлесок не смогли проникнуть на территорию, окружавшую эту башню, даже после двадцати восьми тысяч лет. Землетрясения, случившиеся за эти годы, не причинили башне и колоннадам сколько-нибудь заметного вреда. По их виду можно было сказать, что они воздвигнуты вчера, а не в позднем плейстоцене.

— Почему эту штуку не разбомбили, как все остальное на планете? — спросила Дженнифер.

— Это еще один вопрос, на который у нас нет ответа. Хотя для полноты представления тебе стоит также понаблюдать за некоторыми из первых наших жителей, приблизившихся к артефакту на достаточное расстояние, чтобы испытать его действие.

Он дал компьютеру новую команду. После нескольких секунд просмотра у Дженнифер возникло неодолимое желание отвернуться. Гринберг был прав, фойтанцев, подошедших к Великому Неизвестному слишком близко, приятными не назовешь. Нельзя было сказать даже, что они получили повреждения, они были разрушены. Изо рта у них текла слюна, конечности дрожали, некоторые сосали свои пальцы и облегчались где попало. На их звериных лицах не было ни малейшего проблеска разума. Переводчик Дарнил Дарнил Лина не мог найти эквивалента тому вою и рычанию, которое вырывалось из их глоток.

— Это происходило со всеми вашими жителями, которые подходили слишком близко? — судорожно сглотнув, спросила Дженнифер.

— Со всеми. Точный радиус, на котором Великое Неизвестное начинало захватывать их, несколько отличался, но, попав в него, никто не спасся.

— Х-м-м… — Дженнифер некоторое время размышляла. — И мы знаем, что этого не случилось с Бернардом. А фойтанцы с других планет? С ними на Гилвере происходило то же самое?

— Мы этого не знаем, — сказал Дарнил Дарнил Лин. — И не хотим это выяснять. Жители других планет, похожие на нас, и живущие в пределах района, который когда-то управлялся Великими, конечно, могут по праву называться фойтанцами. Ну и ладно. Но все они в лучшем случае вызывают подозрение и открытое отвращение — в худшем. Только мы, жители Одерна, являемся истинными потомками первоначальной расы.

— О, моя бедная больная голова, — тихо простонала Дженнифер.

— Твоя голова до сих пор причиняет тебе страдания? Возможно, это побочный эффект действия тех лучей, которые Зэган Зэган Наг использовал, чтобы усыпить тебя. Я надеюсь, у тебя есть средство от головной боли.

— Не бери в голову, — ответила Дженнифер, не удивившись, что переводчик был слишком дословен в трактовке ее предыдущей фразы. Все выжившие фойтанцы были отделены друг от друга более двадцати тысяч лет. Поэтому неудивительно, что сейчас они с трудом ладят между собой. Да и вряд ли их можно было продолжать причислять к одному виду.

Дженнифер спросила:

— А на каком языке вы общаетесь с этими другими фойтанцами?

— На языке Великих, насколько мы смогли изучить его. В конечном счете это единственное, что объединяет нас. На нескольких планетах, среди которых Одерн занимает лидирующее положение, этот язык используют и в повседневной жизни вместо прежнего примитивного жаргона. Жители других настаивают на сохранении своих варварских наречий, на которых они общались до того, как встретились с более цивилизованными фойтанцами.

— Хорошо, спасибо. Если ты не возражаешь, то, я думаю, на сегодня достаточно.

После лицезрения фойтанцев, лишенных разума, и осознания, что фойтанцы с Одерна были лишь малой частью гораздо большей головоломки, Дженнифер не сомневалась, что она увидела достаточно.

Бернард Гринберг горестно хлопнул рукой по лысине, когда она рассказала о том, что узнала за день.

— Мне следовало догадаться. Слишком просто забыть, как долго они были в изоляции на своих планетах.