Земная кровь

Роун ослабил хватку, и пес мгновенно обернулся. Огромные челюсти угрожающе клацнули в волоске от незащищенного уха Роуна. Один мощный удар кулаком Роуну все-таки удалось нанести, но челюсти снова клацнули, и на сей раз собачьи зубы впились в человеческую плоть…

Одежда, намотанная на руку Роуна, соскользнула прямо на морду собаки, и это дало возможность Роуну освободиться. Он успел сделать лишь шаг, как собака снова бросилась на него, и они снова покатились вместе по каменной кладке площади. Однако сверху оказался Котншаи, и теперь настал черед Роуна сбрасывать его с себя.

Прошли лишь считанные секунды, но они показались всем вечностью. Дыхание двух хрипящих врагов слилось воедино, и только оно нарушало нависшую над площадью тишину. А страшные челюсти все приближались и приближались, по мере того как хватка Роуна постепенно ослабевала. Он взглянул в желтые глаза пса и ощутил неистовую свирепость, пылающую в дюйме от его лица. И тут он внезапно увидел, чуть выше, за спиной собаки, неподвижное и бледное лицо с единственным, яростно сверкающим глазом. Почувствовал тупой, смягченный чем-то удар, рычание Котшаи и затем его вой, захлебнувшийся в его же конвульсии. Роун сбросил с себя его тяжелое тело и с трудом поднялся. Рана на плече кровоточила, дыхание со свистом рвалось из горла. Он узнал одноглазого скептика, захлестнутого эйфорией восторга вперемешку с испугом. Роун вмиг оценил обстановку — восторженно ревущая толпа и в ровном порядке отступающая цепь собак, с ружьями наперевес. Он поднял окровавленную одежду, спокойно натянул ее на себя, поблагодарил одноглазого и стремительно бросился на ближайшую собаку.

Его задело парализующим лучом, он вскрикнул от боли, но не остановился; налетев на пса, он сбил его с ног. И тут ревущая и неистовствующая толпа ринулась вперед, выплескивая на собак так долго копившуюся ярость и ненависть. Псы дрались храбро, но силы были неравны — как только падал один человек, его место занимали десять. Они группами бросались на ненавистных полицейских, и никто уже не мог их остановить. Полиция стала отступать к полуразрушенному зданию, но тут подоспело к ней подкрепление. Новый взвод, едва ступив на площадь, повел яростную стрельбу: красные языки псов вывалились, обрубки хвостов нервно подергивались… А толпа все разрасталась и разрасталась, казалось, весь Нижний Город собрался сейчас на этом небольшом каменном пятачке. Неожиданно из-за спины Роуна вынырнул одноглазый. Его лицо было окровавлено, но глаз бодро блестел.

— Я убил троих! — выпалил он. — А одного задушил собственными руками!

Сформировав плотную фалангу и угрожающе направив ружья на толпу, собаки стали медленно отступать. Люди продолжали колотить их куланами, швырять в них камни… В узком проеме между домами фаланга сжалась и, рассыпавшись, просочилась в ворота. Решетка гулко захлопнулась за ними.

Толпа продолжала бушевать. Ее гул эхом катился по длинным узким улочкам Нижнего Города. Люди кричали, плясали, празднуя свой триумф. Откуда-то опять вынырнул одноглазый, схватил Роуна за руку и принялся ее неистово трясти.

— Мы разбили их! — орал он во всю мощь своих голосовых связок.

— Они вернутся! — рявкнул, пытаясь их образумить, Роун. — Мы должны собрать оружие и занять оборону…

Но его никто не слушал. Одноглазый, словно испарившись, куда-то исчез. Роун повернулся к другому мужчине, пытаясь объяснить, что собаки не разбиты, что они просто отступили и снова придут, получив подкрепление, но все было напрасно. Толпа продолжала бесноваться.

Роун невзначай бросил взгляд на небо и от неожиданности замер. Яркая точка блестела и мигала на фоне черного ночного неба. Роун почувствовал, как липкая рука страха сжимает сердце.

— Корабль, — пробормотал он вмиг севшим голосом.

— Роун!

Он обернулся. Состель направлялся к нему — единственное нормальное спокойное существо среди этого сумасшедшего бедлама.

— Леди Дэзирен приказала мне прийти… Роун схватил его за руку.

— Это корабль! — произнес он хрипло, указав на небо.

— Да, Роун. Мы увидели его с крыши. Это… твой корабль?

Огромный световой луч метнулся из порта, навстречу кораблю, осветив низкие облака и высветив металлический корпус.

— Нет, — сказал Роун, и страх сильнее сжал сердце. — Это не мой корабль. Это большой… линейный крейсер. Скорее всего прилетел Тришинист с головорезами из Земного Имперского Флота.

Укрывшись за дамбой, Роун и Состель наблюдали, как длинный корабль завис в пяти милях над городом, словно сигара, сверкающая огнями от носа до хвоста. Его боевые лучи били в посадочную полосу столбами бледного огня, оставляя после себя лишь дымящиеся ямы — на месте цветочных клумб, аллей и посадочного причала. Три мелкомасштабных предмета отделились от корпуса корабля, быстро направляясь к земле.

— Они высаживают около трехсот человек, — сказал Роун. — Сколько там наберется бойцовских собак?

— Не знаю. Возможно, столько же, возможно, и больше, но посмотри туда…