Земная кровь

— Хм, — на секунду задумался и Дарел. — Вы отталкиваетесь от их внешности. Я понимаю, они… похожи на нас. Ну, а если бы они имели иные формы?

— Не знаю, — резко оборвал его Роун. Он избегал встречаться взглядом с Декором и Сидисом.

— Давайте, садитесь, — буркнул он им.

— В такую-то красотищу? — удивленно прорычал Сидис.

— А вы что, предпочитаете прогуляться на своих двоих?

— Да мы уж лучше прогуляемся, — вставил Аскор.

— Полагаю, от вас мы не отстанем, — поддержал его Сидис.

— Тогда идите. Повозка тронулась.

— Конечно, вам нужна собака. Но не беспокойтесь, я вам ее подыщу, как только вы устроитесь. У вас будет время принять ванну и вздремнуть. — Дарел весело хлопнул украшенными поводьями по широким, рыжевато-коричневым спинам. — А затем… впрочем… сегодня вечером сами увидите!

Глава двадцать первая

Роун проснулся в кромешной темноте, и глубокий сон, не желая отступать, продолжал туманить его сознание. Непривычная тишина, такая, что слышны были даже удары сердца, вернула его к реальности. Роун вспомнил, что находится на Земле в высокой стеклянной башне, в комнате, полной цветов. Откуда-то дул легкий бриз, принося с собой запах другого мира.

Неожиданно вспыхнул свет, и Роун увидел перед собой большого, короткошерстного пса, который ему вежливо кивнул.

Добрый вечер, хозяин. Я — Состель, ваша собака… если, конечно, вы не против…

Насмешливо хрюкнув, Роун сел.

Моя собака, — повторил он растерянно, раньше ему не доводилось владеть живым существом.

— Сожалею, что пришлось потревожить ваш сон, хозяин… но господин Дарел так настаивал на вечеринке…

— Все в порядке. Только я голоден. Ты можешь принести чего-нибудь поесть?

Изящной рысью подбежав к стене, Состель нажал кнопку, выкатил столик с глазированными фруктами на подносе. Пес подкатил его к Роуну, заодно подставив и стул. Только теперь землянин разглядел, что передние лапы пса очень напоминают человеческие руки.

— И все? — удивленно спросил Роун, глядя на поднос.

— Как обычно, — подтвердил Состель. — Но если хотите, я достану вам что-нибудь еще.

— А как насчет мяса и яиц?

— Собачья пища? — казалось, Состель просто не знал, негодовать ему или смеяться.

— Ну, не могу же я есть одни сладости, — резонно возразил Роун.

— Я сделаю все, как вы хотите, хозяин, — покладисто согласился Состель. — Вас устроят котлеты в солнечном вине и фазаньи яйца из Метрополии?

— Отлично, — приободрился Роун. — На твой вкус.

— Приготовить ванну, хозяин?

— Я же вчера уже мылся, — удивился Роун.

— Ну… это дело привычки…

— Ладно, — недовольно бросил Роун, покосившись на собаку. — Я довольно невежествен, Состель. Спасибо, что пытаешься мне помочь.

Состель вывалил розовый язык в своеобразной собачьей улыбке.

— Я уверен, что вы станете великим Хозяином. Я чувствую это. Если вы простите глупые собачьи фантазии, господин.

— Ну, если ты не дашь мне выглядеть полным идиотом перед этими приятными существами, я кое-что смогу тебе простить!

Праздник был устроен в огромном зале с серебристо-стеклянными стенами, хрупкие колонны которого, как тростинки, тянулись вверх к с йодам и смыкались под блестящими панелями высоко над головой. По полу из бледно-фиолетового стекла змеились сверкающие отражения. Льющаяся музыка то очаровывала, как полет лебедя, то заставляла сжаться от воинственного напора.

Чуть позади, слева от Роуна, стоял грациозный и важный Состель в своем жестком форменном жакете.

— Держите стакан за петельку одним пальцем, хозяин, — шептал он, — а не всей пятерней…

Роун едва кивнул, будучи предельно скованным от того, что навешанная на него Состелем от всей души куча разноцветного тряпья не только была смешна и нелепа, но еще вот-вот могла с него свалиться, стоило только сделать неосторожное движение. Чувство общей неловкости обострялось этим самым парадоксом — с головы до ног окутанный тряпьем, он ощущал себя словно голый.

Гости старательно обходили его своим вниманием, а Состель, напротив, добросовестно называл каждого, кто пропархивал мимо в танце, прикасаясь к партнеру лишь кончиками пальцев. Потрясенный ослепительным светом и обилием цветов, Роун в явной растерянности наблюдал за всем этим. Ему казалось, будто мужчины и женщины, замысловато разодетые, буквально парят в воздухе, отражаясь в многослойном стеклянном полу.

Он осушил бокал, и ему тут же налили снова. Наконец появился Дарел, одетый в розовые одежды, с мертвенно-серебристыми волосами и перистыми крылышками на лодыжках.

— Роун… как чудесно вы выглядите, — он бросил взгляд на Состеля. — А Состель, сукин сын, хороший пес. Но почему он не предложил вам изысканные краски для волос и духи? И еще разные штрихи к портрету…

— Он предлагал, — резко оборвал его Роун, — но я отказался. Слушайте, Дарел, я не собираюсь больше терять времени. Когда вы предоставите мне возможность встретиться в эмиссарами вашего правительства и военными лидерами?

Гости Дарела с любопытством наблюдали за Роуном. Кто-то хихикнул, но благоразумно тут же замолчал.

— Терять время? — Нос Дарела дернулся, словно его прищемили.