Земное о земном

Где те слова, что в повторе нуждаться должны?
В причитаньях ли жалоб? В молитвах, несущих то самое, что
Восполняемо будет? Несказанность медлит, она
Затаилась…
Несказанность? Как непонятность, как нечто такое, о чем
Помолчать бы. Не зная ведь броду, не суйся… Но мысль,
Только мысль и способна проникнуть туда, куда тело не в
Силах.
Ах, мысли! Они нам мешают, тревоги творя,
                                                    но не радость.
Так радости мало. А радость на сердце – бальзам…
О радостном петь бы, и все остальное пребудет, и радость
Дарить друг другу цветы, слова, что не вянут с годами,
Облаченные в радугу чувства приязни, сочувствия и
Состраданья. Как мало друг другу мы слов говорим, от
Которых тепло и спокойно. Как мало мы любим
                                                    друг друга,
А время проходит, и вот уже многих не видим… Другие на
Смену. Они нас не знают. Иные – забыли. И нам не
Припомнить тех многих, с которыми были знакомы. Они в
Нас остались, навечно в памяти нашей – хоть зыбко, но
Все же встают перед нами ушедшие годы: деревья, река,
Дом, улица, взгляд, тембр голоса, песня, строка, радость
Свидания и поцелуя, которого ждешь и который так
Неожиданно сладостен и первобытен сам по себе…
О, только в детстве впервые все ощущенья и навык
Познанья, когда образуются связи, восторг, упоенье
Прекрасным и отрицание смерти, зажмурив глаза – не
Хочу ни видеть, ни слышать, ни знать. С детства, да, с
Детства идет отрицание смерти со всхлипами в горле,
Отчаяньем и непонятным упорством, обидой той силы,
Когда на любовь отвечают издевкой. Ведь только ребенок
Так жаждет любви безусловной за то, что он мал и
Беспомощен, мал и зависим и сам может только любить,
Мир открывая с любовью в объятьях —
                                              любви материнской,
Хранимый теплом и опекой, жизнь отдающей, всегда
Готовой отдать ради дитяти.

IV