Читаем Земную жизнь пройдя... полностью

— А граф? Он тебе по нраву? — оживленно поинтересовалась Ольга. — Вижу, что ты смущаешься всякий раз, когда мы говорим о нем.

Аликс вздрогнула.

— Смущаюсь, — кивнула она, — и испытываю волнение… В его присутствии также испытываю некоторую неловкость, особенно от его заинтересованного взгляда…

— Интересно, — хитро улыбнулась Ольга.

Любопытное признание. Граф определенно производит впечатление на нашу барышню. Очень надеюсь, что он не обманул нас, говоря об искренности своих чувств к Аликс. И у него есть стремление помочь барышне избавиться от кошмарного преследователя.

— Предлагаю пока не торопиться с официальным отказом Ростоцкому, — предложил я.

— Согласна, — вздохнула барышня, — но я сейчас не желаю видеть ни графа, ни Ростоцкого… Очень хочется уехать, уехать надолго, не важно куда, но уехать…

— Уехать? Неплохая мысль! — одобрила Ольга. — Например, в путешествие… Мы же собирались весной! Константин, а как продвигается твое следствие? Думаю, ты скоро разоблачишь убийцу.

Оставалось только виновато развести руками, чувствуя себя тугодумом. Никак не удавалось собрать разрозненные осколки фактов в единую картину, получалось криво и нелогично.

Усевшись за письменный стол, я вновь принялся перебирать мои записи. И вдруг после долгих размышлений у меня промелькнула догадка. Поначалу подобное объяснение показалось невероятным, полностью разрушающим мое первоначальное представление. Однако я вскоре стал полностью уверен в правильности своих суждений.

Соколовский! Нужно немедленно поговорить с ним. Надеюсь, он меня послушает!

* * *

Как и следовало ожидать, мы получили письма от графа и Ростоцкого с просьбой о визите. Согласие они получили, и, наверняка, подозревали, что не услышат от нас с Ольгой добрых слов. Было решено назначить встречу каждому по отдельности, слушать препирательства соперников друг с другом не хотелось.

Из журнала Александры Каховской

Не знаю, как прошли визиты графа и Ростоцкого, я оставалась в своей комнате. Очень надеюсь, что Ольга осуществила свое намерение обругать их как казак, чтоб неповадно было геройствовать без моего ведома.

Однако больше всего меня сейчас занимала мысль о судьбе Ориновой и Ильинского. Хотелось верить, что они сумеют противостоять жестокости высшего света. А, может, вправду им лучше уехать, пока болтовня затихнет? Как заметила Ольга, в свете одна новость быстро сменяет другую.

Наконец, сестра вошла в мою комнату и радостно сообщила, что визиты беспокоивших меня гостей завершились.

— Меня терзает беспокойство за Оринову и Ильинского, — поделилась я своими мыслями. — И я злюсь на Климентину, что за дурацкая забава насмехаться над другими?

— Не стоит волнений, — улыбнулась Ольга, — я нанесла визит Смирновой-Россет, и побеседовала с нею об этих судьбах…

Смирнова-Россет пользовалась уважением в свете, к ее мнению прислушивались. Благо, что эта дама была честна и часто выручала многих из неприятных ситуаций. Говорят, сам император прислушивается к ее суждениям о людях.

— Россети согласилась им помочь? — оживилась я. — Да, кстати, она единственная, кто не отказал Ильинскому от дома, когда Соколовский и Ростоцкая наплели интриг!

— В знак своего расположения, Ильинский и Диана появятся у Россети на балу, — улыбнулась Ольга. — Оринов будет сопровождать Диану, как старший родственник. Затем мадемуазель Оринова станцует с Ильинским три танца, что станет прямым намеком на их помолвку. Такое одобрение со стороны столь влиятельной особы как Россети вернет Ильинскому былое расположение в свете и избавит от насмешек по поводу его не высокородной невесты.

Я с облегчением вздохнула, надеясь, все сложится благополучно.

— Когда бал? — спросила я.

— Завтра, как ты могла позабыть? — укоризненно произнесла сестра. — И даже не думай отлынивать! Граф и Ростоцкий на тебя не нападут с пистолетами. Ничего страшного не случится, если ты обменяешься с ними парой фраз. Возможно, твои поклонники вообще не появятся в этот вечер.

Интерес увидеть, как закончатся беды Ильинского и Дианы, пересилил нежелание видеть моих настырных поклонников. К тому же оставалась надежда, что граф и Ростоцкий на этом балу не появятся.

* * *

Однако с Ростоцкими мне пришлось увидится перед балом, когда гости собирались. Серж встретил меня доброжелательным приветствием, но навязывать своего общества мне не стал, за что я мысленно осталась ему благодарна. Климентина молча одарила меня укоризненным взглядом и удалилась в бальный зал в сопровождении своей свиты.

Мы отправились следом.

Ольга и Константин сразу увлекли меня засвидетельствовать почтение хозяйке вечера. Смирнова-Россет была одной из немногих светских особ, в присутствии которой я не испытывала чувства неловкости. Разговор складывался легко и непринужденно.

Я искренне поблагодарила ее за помощь Ильинскому и Ориновой.

— Ненавижу несправедливость, — улыбнулась дама, — и меня искренне восхитила эта пара… Взгляните, Ильинский уже здесь. Ждем Ориновых.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне