Земные громы

Начались занятия. И первый же урок оказался для Грабина громом среди ясного неба. Преподаватель алгебры только назвал тему, и он уже понял: беда. Оказывается, на курсах в Детском Селе его подчиненные продвинулись далеко вперед. Грабин испытал такое состояние, будто он попал в класс, где объясняются на другом языке, которого он не понимает.

Но это были цветочки, ягодки ждали Грабина впереди. Оказалось, что и по геометрии, и по некоторым другим предметам его подчиненные тоже обогнали его. Что делать? Доложить командованию обстановку и просить о переводе на старое место? Но там уже назначен новый помощник командира взвода. И дело, конечно, не в должности. Что он скажет командирам и товарищам? Тяжело? Ему так и говорили: будет нелегко. А как воспримут его отступление новые подчиненные? Вот будет ликование. И на пользу это ни им самим, ни школе не пойдет…

Оставался один выход — занимаясь вечерами, ликвидировать отставание. Туго придется, но опыт самостоятельной учебы есть. Мелькнула, правда, мысль, что можно попросить о помощи кого-нибудь из подчиненных. Среди них есть коммунисты, они не откажут. Это станет хорошим мостиком для укрепления дружбы. Вечером, перед сном, подошел к соседу по койке:

— Знаешь, а я ведь по алгебре на целый раздел от вас отстаю. Может, позанимаешься со мной?

— Я что, преподаватель? И когда заниматься, времени всегда в обрез…

Другой был менее категоричен. Вроде не отказал, но и не согласился. Там, мол, видно будет. Да и его можно было понять, если дорог каждый день и час.

Пришлось Грабину заниматься одному. И на занятиях, и во время перерывов. И вечерами до отбоя, а порой и после, когда все уже давно спали. Говорят, что нет худа без добра. Во время этих занятий Василий научился работать с учебниками, самостоятельно доходить до истин, не надеясь на готовые рекомендации и выводы. Порой он ошибался, оказывался на ложном пути, но в конце концов находил верное решение, и тогда оно запоминалось особенно прочно.

Прознав о том, что местные курсанты по всем предметам отстают от них, новички ликовали: старшина не сумеет их догнать, сядет в лужу. Порой, если кто-нибудь получал плохую оценку, ему иронически советовали:

— Не горюй, старшина поможет.

Грабин заливался краской. Что он мог возразить? По долгу службы ему положено было не только делать перекличку вечерами, командовать батареей во время построений, но и показывать пример в учебе. А он сам нуждался в помощи. Правда, если на уроках возникала необходимость повторить пройденный материал, лучше Грабина никто не мог ответить на вопрос преподавателя. Но таких случаев было немного.

Жизнь в батарее шла спокойно. Курсанты сторонились старшины, но нарушений дисциплины не допускали. Установилось своеобразное равновесие во взаимоотношениях. Неприязнь, с какой встретили Василия, постепенно прошла, а теплоты и понимания не наступило.

Переломным моментом стали зачеты. Накануне снова послышались шутки:

— Завтра старшина покажет, как надо делать батарею образцовой.

— Да, послушаем, как надо отвечать.

Первым зачетным предметом была алгебра. По списку Грабин шел пятым. Четверо ответили неплохо: две оценки «удовлетворительно», одна «хорошо». И только один курсант получил «неуд». Но по такому трудному предмету почти никогда зачеты не сдавали на «отлично».

Вышел Грабин. Все насторожились. Вопросы ему достались сложные. В классе послышался шепоток, многие откровенно посмеивались. Но Василий ответил обстоятельно и верно. Даже преподаватель был озадачен. Задал дополнительный вопрос. Грабин снова не стушевался. Спросил формулу — Грабин быстро и уверенно написал ее на доске, хотя и допустил небольшую ошибку.

— Вы заслуживаете отличной оценки. Но вот эта буковка, — преподаватель указал на ошибку, — подвела. Снижаю оценку на один балл.

Все зачеты Грабин сдал на «хорошо» и «отлично», это был высший результат в батарее.

— А старшина-то силен, — сразу сменился тон разговоров.

— Еще скромничал, просил о помощи…

Лед во взаимоотношениях начал быстро таять. Грабина уже не сторонились, к нему подходили с вопросами, с ним стали советоваться. Теперь уже он помогал в учебе тем, кого сам недавно просил о помощи.

Закончив школу в числе лучших курсантов, Василий Грабин получил назначение на должность командира взвода и поехал служить в Карелию. Было это в сентябре 1923 года, а в феврале 1924 года он уже стал начальником связи артиллерийского дивизиона.

Старшие начальники присматривались к Грабину. Деловит, смышлен, грамотен, дисциплинирован. В любом деле он не просто исполнитель, а думающий и инициативный командир. Нередко Грабин удивлял окружающих своей способностью в уме решать сложные математические задачи, по памяти рисовать чертежи различных узлов артиллерийских систем, быстро и безошибочно рассчитывать траекторию полета снаряда.

— Вам, товарищ Грабин, надо не просто командовать, а учить других, — сказал как-то командир дивизиона и добавил в раздумье: — Или учиться самому.