Земные громы

И Василий Гаврилович целиком отдавался заботам об увеличении количества и качества выпускаемых орудий. Он хорошо понимал, почему Амо Сергеевич в первую очередь обращается к нему. Ведь от его отдела в немалой степени зависели и успехи, и просчеты всего завода. Нередко одна незначительная ошибка могла затормозить дело и, наоборот, удачное решение повышало производительность труда сотен людей.

Однажды теплым осенним днем Грабин решительно вошел в кабинет директора и развернул перед Еляном несколько листов плотной бумаги.

— Что это? — удивился Амо Сергеевич. Обычно главный конструктор не знакомил директора с чертежами.

— Это план модернизации, которую необходимо провести на заводе.

— Сейчас? В такое время?

— Именно сейчас. От нас, Амо Сергеевич, требуют в несколько раз повысить выпуск продукции. Многое мы можем сделать за счет улучшения организации работ. Сыграет роль энтузиазм людей. Но и то, и другое имеет пределы.

— А вы, конечно, отыскали неисчерпаемые резервы?

— Вот именно, неисчерпаемые. — Грабин не уловил иронии в словах Еляна. — Смотрите сюда. Сейчас у нас в производстве находится пять артиллерийских систем. Каждая имеет свой затвор. Мы подумали и решили создать новый затвор, который подойдет ко всем выпускаемым на заводе орудиям. Вот он. — Василий Гаврилович развернул перед директором еще один лист ватмана. — Затвор проще в изготовлении, легче, надежнее.

Елян долго и внимательно рассматривал чертежи, запустив руку в черноту шевелюры. Наконец перевел взгляд на Грабина.

— Удивительно. Почему же сразу мы не додумались до этого?

— Наверное, по той же причине, по которой человек не сразу изобрел автомобиль и самолет.

— Отлично. Надо быстрее изготовить и испытать новый затвор.

— Но это не все, Амо Сергеевич. — Василий Гаврилович, отложив в сторону чертеж, просмотренный директором, аккуратно разложил на столе новый. — По такому же принципу необходимо провести модернизацию других узлов пушек, сделать их проще, технологичнее. Это даст нам экономию и металла, и рабочих рук.

— И сколько же деталей нужно модернизировать?

— Около семидесяти процентов.

Елян так и сел в кресло. У них была одна задача, но разная мера ответственности. Грабин имел дело с чертежами, которые при неудачном решении можно и отложить в долгий ящик и даже сжечь. Директор завода допускать ошибок не мог. Он руководил людьми, отвечал за выпуск каждого изделия. И хотя ему, опытному специалисту, была хорошо понятна выгода, которую несли предложения главного конструктора, он не мог сразу решиться на модернизацию. Как ни обоснованна, как ни продуманна она, трудно надеяться, что намеченное пройдет необходимые инстанции без сучка без задоринки. Переделка каждой детали потребует дополнительных затрат. Потом начнется доводка улучшенных деталей. Все это может повлиять на выпуск продукции, а в условиях военного времени такой просчет может дорого обойтись всем, кто в нем повинен.

А Грабин уже развернул очередной чертеж:

— Модернизируя детали, мы заботимся о том, чтобы их можно было использовать для крупносерийного поточного производства и для конвейерной сборки.

— Но для этого придется менять технологию производства.

— Обязательно!

— И как вы мыслите это сделать?

— Наши конструкторы вносят ряд предложений. — Василий Гаврилович развернул следующий лист. — Вот станок «Бютаст». Если использовать его станину на всю длину, на нем можно одновременно обрабатывать две детали, производить нарезку каналов не одного, а двух стволов сразу. Это увеличит производительность почти в два раза, освободит около сорока квадратных метров площади и четырех рабочих.

— Заманчиво. Очень заманчиво.

— Мы подсчитали, что можно увеличить выпуск орудий к маю сорок второго года в десять, а дальше — в двадцать раз.

— Но можем ли мы начинать такую работу без одобрения Наркомата? И не только Наркомата. О выпуске пушек ежедневно докладывают лично Сталину. Решим, Василий Гаврилович, так: все ваши предложения надо обсудить в отделах, получить одобрение партийных органов, а уже после этого будем докладывать в Москву. Если действовать необдуманно, можно загубить хорошую идею…

Разговор был окончен, Грабин собрался уходить, но Елян остановил его:

— Я прошу, Василий Гаврилович, оставить мне на пару дней все ваши чертежи. Хочу подробнее ознакомиться с ними.

Из кабинета директора вышел с облегчением, будто свалил с плеч тяжелый груз. Было уже поздно. Затемненный город спал. Только заводские корпуса жили обычными трудовыми заботами. Тяжело ухали прессы, пересвистывались маневровые паровозы, гудели станки. Решил, не заходя в КБ, отправиться домой.

Но не успел поужинать, как раздался телефонный звонок. Грабин снял трубку и услышал голос директора:

— Вас вызывает Москва. Машину выслали.

Василий Гаврилович вернулся на завод. Елян взволнованно ходил по кабинету.

— Звонил Поскребышев, — пояснил он, — просил быстрее найти вас, Василий Гаврилович.

Он набрал нужный номер и произнес короткую фразу:

— Сейчас с вами будет говорить товарищ Сталин.