Земные радости

— Шанс есть, — осторожно заметил Джон. — Но за один раз мы отбуксируем туда-сюда не больше двух кораблей. Мы не сможем предпринять большую атаку, о которой вы говорили.

— Одного или двух будет вполне достаточно, — заявил Бекингем. — Это отвлечет их внимание к морскому побережью, а мы тем временем атакуем на суше.

— А что, если реализовать план во время прилива? — предложил Джон. — Прилив поможет вывести корабли из-под обстрела, поможет буксирам выполнить задачу.

Бекингем кивнул.

— Командуй, Джон. Ты знаешь, что нужно делать.

— Я бы сначала заставил их потренироваться.

— Вот и прекрасно. Только не на виду у форта. И пусть будут готовы к завтрашнему рассвету, ближе к времени прилива.

Джон поклонился и направился к выходу из каюты. У двери он замешкался и спросил:

— А как насчет атаки на замок?

— Как в учебнике! — с восторгом откликнулся один из офицеров. — Пока они смотрят на море, мы атакуем на суше. Скорость и скрытность. Можно, я буду командиром, сэр?

Герцог улыбнулся его энтузиазму.

— Можно.

— А как там с лестницами? — допытывался Традескант. — И с канатами?

Офицер нетерпеливо повернулся к нему.

— Оставьте это мне!

— Прошу прощения, сэр, — вежливо промолвил Джон. — Но я сделал весьма приблизительный набросок. Кому-то нужно проверить угол наклона стен, есть ли там выступы, определить самые подходящие места для лестниц. Выяснить, какая земля под стенами.

Офицер рассмеялся.

— Не думал, что вы у нас опытный солдат, господин Традескант!

Он особо выделил слово «господин», напомнив Джону, что тот находится среди джентльменов, пользуясь их молчаливым попустительством, но права на этот титул не имеет.

Бекингем, откинувшись в кресле, нюхал помандер и наблюдал за тем, как Традескант старается обуздать свой гнев.

— Я садовник и собираю разные редкости для моего господина, — сурово произнес Джон. — Я никогда не притворялся никем иным. Но я был на поле боя.

— Один раз, — тихо уточнил кто-то за его спиной. — И едва ли ту битву можно назвать славной победой.

Джон даже не обернулся.

— Моя работа — замечать мелочи и следить, чтобы о них не забыли. Все, что я хочу сказать, — нужно заранее знать высоту и точные размеры стен!

— Благодарю вас, — с ледяной вежливостью отчеканил офицер. — Благодарю за совет.

Традескант посмотрел на герцога, тот кивком указал на дверь. Джон поклонился и вышел.

Для самолюбия это был всего лишь мелкий укус, особенно после трех месяцев тяжелых условий, но именно этот разговор звучал у Джона в голове снова и снова, наяву и во сне.

Утром после принятия окончательного решения они не смогли пойти в атаку: прилив был не тот и луна слишком яркая. Но два дня спустя они атаковали замок. Джон с берега наблюдал за тем, как в полном соответствии с его замыслом корабли маневрировали перед фортом. План сработал. У французских защитников ушло время на то, чтобы пристреляться к каждому кораблю противника, но как только ядра начинали ложиться рядом, корабль опускал паруса и с помощью буксировочных шлюпок и отлива уходил из-под обстрела. За пару минут Традескант убедился, что с кораблями все нормально, потом развернулся и поспешил к другой стороне форта, туда, где должны были атаковать сухопутные войска.

Цитадель не удалось застать врасплох. Защитники форта были полностью вооружены и готовы к обороне. С высоких стен они поливали мушкетным огнем наступающую английскую армию. Джон пробился через толпу солдат, которая то несла его вперед, то отшвыривала назад, и наконец оказался рядом со своим герцогом. Тот в самом центре боевых порядков с огромным усилием подстегивал солдат перемещаться вместе с ним под залпы орудий.

Перед Бекингемом бежали солдаты со штурмовыми лестницами. Герцог гнал их вперед, под смертельный огонь, к стенам замка.

— Пошел! Пошел! — приказывал он. — За Англию! За Бога! За меня!

За три месяца на острове люди настрадались. Бекингем уже не мог вызвать их смех. Они медлили и наступали неохотно. Повсюду на линии атаки офицеры кричали и принуждали солдат к бою. Но только мушкетный огонь заставлял их двигаться, равно опасный и для отставших, и для лидеров.

— Ради бога, ставьте лестницы! — торопил Бекингем.

По всей длине крепостной стены солдаты устанавливали штурмовые лестницы, стараясь закрепить их ножки между камнями у основания стен.

— Вверх! Вверх! — командовал Бекингем. — Ну же! И откройте эти проклятые ворота!

На Джона рухнул солдат, сраженный мушкетной пулей. Джон обернулся его поддержать, но тут же рядом упал еще один.

— Помоги мне, — позвал солдат.

— Я вернусь, — пообещал Традескант. — Я должен…

Он бросил обоих раненых и рванул вперед, стараясь пробраться поближе к герцогу. Тот у основания лестницы велел солдатам взбираться наверх. На какое-то ужасное мгновение Джону показалось, что его господин готов лезть сам.

— Вильерс! — заорал Традескант, перекрывая стоны и залпы.

Бекингем повернул непокрытую голову и взглянул на него. Джон все-таки проложил себе дорогу через толпу у основания лестницы, добрался до своего господина и всем своим весом налег на его руку, чтобы помешать ему ползти вверх. И только тогда осознал, что что-то не так.