Земные радости

— Понятия не имею. — Купец пожал плечами. — Я никогда там не был осенью. Да и какая разница? Вот вырастет, и сами увидите.

— Просто нужно знать, когда сажать! — с раздражением крикнул Джон. — Если дерево вечнозеленое, то сажать можно в любое время, но лучше летом. А если оно сбрасывает листья и семена зимой, то сажать нужно в холодную землю!

Купец покачал головой и захохотал.

— Спрошу, когда снова поеду в Турцию! Если эти семена не взойдут, то привезу еще! В следующий раз по двойной цене!

Сэр Роберт пошел прочь, спотыкаясь по булыжной мостовой, и Джон бросился его догонять.

— Тебе следует научиться быть хитрее, Традескант, — заметил Сесил. — Если ты собираешься путешествовать и закупать для меня, ты должен торговаться, скрывая свои желания. Твое лицо как открытая книга с кулинарными рецептами.

— Сожалею, милорд, но я не мог хранить безразличие.

— Ну тогда тебя все обманут — от Флашинга до Дрездена.

— Я научусь демонстрировать усталость от мира, — пообещал Джон. — Буду культивировать это качество. Стану таким же усталым и безразличным, как шотландец, которому дали слишком маленькую взятку.

Граф рассмеялся.

— Сядешь в мою лодку? Я еду в Уайтхолл, заодно перевезу тебя через реку.

На пирсе тихо покачивалась лодка графа, весла были подняты в салюте, яркие цвета ливрей гребцов отражались в чистой воде Темзы.

— Я поскачу в Теобальдс верхом, — сообщил Традескант. — И сразу высажу наши покупки.

— А потом возвращайся к жене, — посоветовал Сесил, спускаясь с пирса в лодку. — Возьми несколько дней и проведи их с супругой. Свой сад тоже нужно возделывать.

А в Меофеме Элизабет ждала Джона.

— Женат один день и уже исчез, — резко выговаривала ей мать. — Надеюсь, ты ничего такого не сделала, что ему не понравилось, Элизабет?

Девушка пригладила прядь волос, выбившуюся из-под чепца.

— Конечно же нет, — ровным голосом отозвалась она — Его вызвал сам граф. Вряд ли он мог послать в ответ известие, что не приедет!

— А как первая брачная ночь? — почти шепотом поинтересовалась Гертруда. — Ты не сможешь удержать его, если он решит, что поставленная задача не выполнена…

— Это понятно. Но он не собирается меня бросать. Его вызвал господин. Джон прислал мне записку из Лондона, он должен прибыть со дня на день.

— Простыни-то едва замараны, — с подозрением пробормотала Гертруда.

Элизабет вспыхнула. Она прибегла к хитрости, запятнав постельное белье клубничным джемом. По традиции простыни новобрачных вывешивались на подоконник для проветривания, и все соседи, да и вся деревня могли удостовериться в том, что брак состоялся и отныне нерасторжим. Даже люди социального положения Элизабет и Джона были не в силах избежать публичного обозрения.

— Вполне достаточно, — возразила Элизабет.

— Ну ладно!

Гертруда опустилась на жесткий стул и осмотрела маленькую гостиную.

— По крайней мере, он обеспечил тебя. И пока продолжает обеспечивать, думаю, особо скучать без него ты не будешь. Ты столько лет прожила старой девой!

— Джон будет меня обеспечивать, и он вернется, — спокойно ответила Элизабет. — Он поехал в Теобальдс с какими-то новыми растениями для графа. Но я ожидаю его со дня на день.

— Тебе надо было выбирать фермера. — Гертруда ехидно хихикнула. — Уж лучше муж, который пачкает землей пол в гостиной, чем муж, который исчезает утром после свадьбы.

— Лучше быть женой человека в фаворе у самого графа Сесила, чем бабой, которая, кроме своей деревни, ничего не видит и не хочет знать! — выпалила Элизабет.

— Ты меня имеешь в виду, дерзкая девчонка? — Гертруда вскочила на ноги. — Я не позволю тебе оскорблять меня. Я пожалуюсь твоему отчиму, ты еще пожалеешь о своей наглости. Он придет после обеда и объяснит тебе, что мы думаем о нахальных старых девах, на которых сегодня женятся, а завтра бросают. Да тебе повезет, если этот Джон вообще здесь появится. Ты еще будешь молить прощение у моего порога, еще поплачешь и попросишься обратно! Даже не сомневаюсь!

Элизабет уверенно прошагала к двери и распахнула ее.

— Я больше не девчонка, дерзкая или еще какая, — заявила она. — И ни ты, ни отчим не имеете права мною командовать. Я не обязана тебя слушаться, а отчима — тем более. Мой отец так не обращался бы со мной!

— Легко говорить! — воскликнула Гертруда. — Его здесь нет, он не может тебе возразить!

— Он бы и не возражал, — ответила Элизабет. — Он был как я. Верный. Мы храним верность любимым людям. Не перелетаем от одного к другому, как пьяная пчела.

Гертруда не могла снести этого намека на четыре замужества. Она подскочила к дверям и зашипела:

— Ну что ж, спасибо тебе, миссис Традескант. Я-то буду дома сидеть у камина с мужем, буду наслаждаться хорошей компанией и отличным настроением. Мы выпьем и повеселимся. И я лягу в теплую постель с мужчиной, который меня обожает. Уверена, ты мечтаешь о том же.