Земская ведьма. Летняя практика (СИ)

Я уже сто раз пожалела, что не взяла с собой фамильяра. Просто мы с Дариной решили, что нечего лишний раз мучить животных и что пусть они лучше подождут нас дома – в теньке.

А все-таки до чего скучно! Я уже подумывала раскинуть карты, как вдруг раздался зычный голос Неждана Егорыча:

- Едут, е-е-еду-у-ут!

Гости будто проснулись от волшебного сна и даже жрец бодро стукнул своим посохом. Все повскакали с мест, свернули простыни и выстроились вдоль идолов, образуя некое подобие коридора.

Настасья Сергеевна трясущимися руками взяла спрятанный в тени статуи Макоши каравай и приготовилась поднести его новобрачным.

Все напирали друг на друга, чтобы лучше рассмотреть невесту, только… невесты не было. На поляну въехали Вячко с отцом – угрюмые и растерянные. В гробовом затишье, которое обыкновенно предшествует буре, Михайло в парадной красной рубахе спустился с коня и подошел ко мне.

- Ну что, ведьма! – горько сказал он. – Ты оказалась права...

Глава 19

Каравай выпал из рук Настасьи Сергеевны и разломился на две части. Толпа зароптала. Гости удивленно переглядывались между собой, жрец перебирал бороду.

- Мои услуги уже не нужны, получается? – прошамкал он, растерянно смотря на пригласившего его старосту.

Неждан Егорыч чесал лоб, да так усердно, что казалось, будто он хочет высечь искру.

- Эм…ом…ам… - бубнил мужик. – А что, собсна, случилось, Михайло? Где невеста?

- Невеста сбежала, Егорыч… С другим сбежала… Не по душе ей Вячко оказался… - ответил кузнец.

- Как же твоя ювелирная мастерская?

- Мастерская тоже убежала. С кредиторами… Облапошили меня по всем фронтам! И поделом мне, барану упрямому…

Михайло взглянул на окружавшие его деревянные статуи богов. В глазах каждой он читал осуждение.

- Выходит, Алина тогда все правильно сказала? – выступила вперед Олеся.

- Да, - вместо Михайло согласился Вячко. – Даже про разбойников. Нам на обратном пути попался отряд княжеской дружины. Преступников везли… Ты как хочешь, отец, а мне на твое проклятье наплевать. Я все равно к Маришке иду.

- Мы идем, - встала рядом с братом Олеся.

А потом ее подруги. И баба Клава. И мы с Дариной. И Настасья Сергеевна. И даже староста, за которым подтянулись остальные гости.

Только жрец, не понимающий, что вообще происходит, Михайло и Тихон с Агриппиной остались по другую сторону. Милицы среди них почему-то не было...

- Эх, ладно! – махнул рукой кузнец и тоже встал рядом с сыном. – Идемте уж все к Маришке. Если она меня простит…

- Маришка простит, Маришка добрая! – обнадежила его Ленка.

- И работящая! – вставила баба Клава.

- И очень красивая! – сказала Людмила.

- В таком случае – вперед за новой невестой! – возглавил шествие староста.

Он поправил берет, воинственно подтянул ремень, велел жрецу пока подождать и направился в сторону тихонового дома. Сам хозяин, как лунатик, шел рядом с Нежданом Егорычем, принимал поздравления, но, кажется, все равно не понимал, что присутствует на свадьбе теперь уже собственной дочери. Глаза у старика совсем впали, ноги он переставлял еле-еле… Тень у него была бледная, едва заметная. В отличие от Агриппины.

Меня напрягало, что женщина спокойно шла вместе со всеми и слова против не сказала. Что-то было не так…

А что именно мы узнали, когда подошли к крайней избе на Бедной улице. У ворот нас поджидала плачущая Милица, хотя я видела, что слезы ее наигранные, ненастоящие.

Староста остановился перед ней, а вместе с ним – все остальные гости.

- Ты чего ревешь? – спросил Неждан Егорыч. – Где Маришка?

Милица заревела пуще прежнего и ответила, глотая слезы:

- Маришка… Сестрица моя… Она… записку оставила… не выдержала ожидания… думала, свадьба идет полным ходом и… и… топиться пошла-а-а-!!!

Мое сердце пропустило удар. А у Настасьи Сергеевны и вовсе чуть не остановилось. Женщина вскрикнула и упала в обморок.

- Ты чего несешь! – закричал Вячко и подбежал к Милице.

Я думала, парень прибьет ее на месте, но он схватил ее за плечи и стал трясти.

- Когда она ушла!? Куда!?

- Имеет ли это теперь значение, касатик? – спросила Агриппина и рассмеялась.

Ее смех – нечеловеческий, похожий скорее на карканье – разнесся над толпой. Люди сразу отступили, у кого-то заплакал ребенок. Но Агриппине было уже все равно. Она смотрела на меня с Даринкой и продолжала смеяться:

- Облапошила я вас, ведьмочки? Думали, я на Тихоне остановлюсь, а от Маришки отстану? Вы просчитались! Что толку мне от этого старого дурня! В нем жизнь и так еле теплилась, но Маришка… О-о-о, сколько пищи было в ее несчастной любви… Сколько силы… Одна беда, доченька моя чужую жизнь пить не умеет. Но ничего, я ей жизнь так отдам! И не одну, а целых две!

С этими словами Агриппина хлопнула в ладоши и обратилась. Теперь перед нами стояла не человеческая женщина, а самое настоящее Лихо.

Глава 20

Хорошо, что Настасья Сергеевна уже лежала в обмороке. Иначе бы снова упала.