Зенит (СИ)

Взять срок на обдумывание?

Пробовали предложить. Но куда там! Никаких сроков, никаких размышлений — ничего! Только бумаги на стол — и адьес, амигос!

Пришлось махнуть рукой и согласиться. Сейчас шум был совершенно ни к чему.

Да еще…

Волхвы.

Они намекнули, что хотели бы пообщаться с теми, кто выжил… все же Бог обратил внимание не только на Ирину, но и на детей…

Ирина только головой покачала. Вот почему Кирилл мотался и их пристраивал! Чтобы они были полезны церкви, а не волхвам, так?

Оборотень поднял руки в жесте отрицания.

— Не без этого, но я больше думал о детях. Им будет хорошо в новых семьях.

— Понятно.

— Ирина, я ведь не просто так. Я… — Кирилл замялся. Потер лоб, потупился. Сим вскочил на стол и гневно мяукнул на оборотня — да говори ты уже! И Кирилл решился. — Ирина… выходи за меня замуж? Пожалуйста.

На стол легла коробочка. Красненькая, маленькая, из ювелирного магазина.

Ирина медленно взяла ее в руки, открыла, полюбовалась изящным кольцом с изумрудом.

И медленно поставила на стол.

— Кирилл, я…

— Не отказывайся. Прошу тебя! Я знаю, я не лучший мужчина на земле. И характер у меня не ангельский, и вообще я оборотень, но… когда ты там лежала, я подумал, что лучше бы мне самому помереть. Вместо тебя. Я чуть с ума не сошел… и хочу сходить с него на законных основаниях! Я просто не знаю, как мне тебя уговорить. Но… я тебя люблю.

Кирилл уткнулся взглядом в стол и замолчал.

Ирина прикусила нижнюю губу. И решилась.

— Кирилл, дело в другом. Не в тебе, во мне.

— Оборотень не пара для ведьмы?

Ирина так треснула кулаком по столу, что чуть его не проломила.

— Кретин!

Рявк убедил Кирилла лучше любых красивых изречений. И оборотень поднял на девушку светлые глаза. Уже — с надеждой.

— Тогда что не так?

— Меня коснулся взгляд Стрибога.

— И?

— Мне нельзя венчаться. Мне нежелательно ходить в церковь. Скорее, я пойду на капище, если его откроют. Я могу выйти за тебя замуж, но даже крест никогда не надену. И что там будет с нашими детьми — неизвестно. Может, их это тоже коснется.

Про то, что она будет обязана Стрибогу, Ирина даже говорить не стала. Это слишком личное.

Есть вещи, которые должны оставаться между человеком и богом. И никак иначе.

Кирилл поднял брови.

— И это все причины?

— Их мало?

— Смотря кому. Но для меня это не так важно.

— Ты сейчас так говоришь. А что будет потом?

Кирилл покачал головой.

— Ирина, я знаю, что ты ведьма. Скажи мне, сколько раз за время нашего знакомства ты была в церкви?

Ирина задумалась.

— Один раз. Допрашивать потерпевших приходила.

— И? Что я должен думать о твоей завышенной религиозности?

Ирина невольно фыркнула.

Но — что поделать?

Ее воспитывали дед и бабушка. А они религиозностью не отличались. Скорее уж наоборот…

Подражать всем?

Мимикрировать, ходить в длинной юбке и кланяться?

Ирине это было решительно не по душе. К Богу приходят по доброй воле, а не по стадному инстинкту. А она теперь уже и прийти не сможет…

И это было обидно.

Да, вот такие мы, женщины. По доброй воле не ходила, но стоило лишить ее возможности — и Ирина тут же захотела пройтись в церковь.

А нельзя.

— А что я должна думать о твоем характере? Оборотень на службе у храма!

Кирилл стукнул кулаком по столу.

— Ирина, я тебе чем хочешь могу поклясться! Я не буду на тебя давить! Не буду ничего требовать. А дети… может, они родятся оборотнями. Может, ведьмами или ведьмаками. А может, и волхвами. Но я и их заставлять не буду!

— Насмотрелся на Кравцова?

Ирина задавала вопрос вроде бы легко, но попала в точку. Кирилл стукнул кулаком по столу вторично. Стол устоял — хорошая мебель, качественная.

— Да, насмотрелся! И для себя такого не хочу! Он ведь действительно хотел, как лучше. Детей с годика в церковь таскал! Книги им покупал из церковных лавок, молиться учил, заповеди вбивал… и что? Я был у него дома! И видел! Ритка сбежала? И мелкие за ней потянутся! И не удержишь, хоть ты его Библиями с ног до головы обвесь! Насильно к счастью и к вере не загоняют

Ирина кивнула.

Да, именно так. Мы считаем, что так будет лучше — и давим на родных, на близких, на друзей… мы стремимся осчастливить всех своим счастьем, и забываем спросить — оно тебе нужно?

Кто-то любит крабов, кто-то их не переносит. Аллергия у человека.

Кто-то блондин, кто-то брюнет. Кто-то любит красное, кто-то носит белое…

Это — жизнь.

А мы кромсаем всех под одну гребенку, и не думаем, что так нельзя. И если давить на пружину, она распрямится тебе в лоб.

Кравцов, бедолага, понял это на своем горьком опыте.

— Я думала, у них все наладится в семье. Ритка так плакала, там, на поляне….

— Поплакала — и стала кушать, — словами из 'Руслана и Людмилы' ответил Кирилл. — Ничего у них не выйдет. Не будет там семьи, никогда. А я хочу семью. Настоящую…

Ирина опустила глаза.

— Ты же знаешь, как у меня было…

— Да. Знаю. И что?

— А если я такая же?

— Как кто?

— Как мои родители? Если я тоже буду гнобить одного ребенка ради другого, если…

— Ты причину для отказа ищешь? Или как?

Ирина только головой покачала.

— Я просто боюсь. Очень боюсь.

— А ты не бойся. Мы будем вместе — и это главное.

Ирина подумала минуту.

А потом подвинула коробочку к Кириллу.