Зенитная цитадель. «Не тронь меня!»

Помогать боцману вызвались многие, но Бегасинский отобрал двух Алексеев — Рютина и Воронцова. Оба нравились боцману. Воронцов — за спокойствие и рассудительность, Рютин — за неугомонность и желание быть нужным кораблю, товарищам.

Принесли обернутые в клеенку толовые шашки, бикфордов шнур. Обвязались на всякий случай линями.

— Разрешите выполнять?

— Действуйте, Александр Васильевич! — разрешил Мошенский.

Боцман поплотнее нахлобучил мичманку, взглянул на стоявших рядом с ним Рютина и Воронцова:

— Ну что, хлопцы, кнехты[9] еще не смыло, значит, и мы устоим. Пошли!

Трое моряков направились на бак, исчезли в густой черноте ночи. Только скользили лини сквозь цепкие пальцы страховавших матросов.

Казалось, прошло полчаса…

Наконец звонко зашлепали по мокрой палубе башмаки, и трое прибежали назад. Возле самой рубки Рютин поскользнулся, упал, но тут же вскочил:

— Порядок! Сейчас ахнет.

Недолгая вспышка высветила напряженные лица людей. Громыхнул показавшийся слабым взрыв.

Лейтенант Даньшин и мичман Бегасинский сбегали на бак. Вернувшись, доложили, что цепь расклепана. Якорь на дне…

— Ушла «Императрица Мария» на веки вечные, — искренне вздохнул боцман. — Попробуй теперь достань, если даже снадобится…

Завели буксир. «Дооб» напрягся и стал, судя по смыкавшейся воде, отводить «Квадрат» от берега…

Гитлеровцы почуяли что-то неладное — очевидно, засекли вспышку в море, — басовито прошелестел и шлепнулся левее, в воду, тяжелый снаряд… Затем сразу три столба выросли метрах в семистах за кормой «Квадрата».

— Спохватились, подлюги… Всей батареей бьють… — поеживаясь, сказал Воронцов.

— Ничего. Лупят с завязанными глазами. Уйдем. — Лебедев поглубже нахлобучил бескозырку-блин, сжал зубами ленточки.

— На «Квадрате»! — прокричал снизу, с «Дооба», Иващенко. — Попробую увеличить ход!

«Дооб» прибавил обороты.

— Уйдем! Море полегчало… — подал из темноты голос молчаливый Семен Здоровцев. Сказал профессионально, как бывший рыбак.

Волны по-прежнему «взрывались», но не было в них злости, взрывная сила казалась прежней разве оттого, что при встречном движении ударяли они в плоский борт плавбатареи, в ее «нос».

Прогудели и ухнули четыре снаряда. Снова с недолетом. Моряки повеселели. Послышались шуточки. Появилась абсолютная уверенность, что все будет в порядке. Облачность по-прежнему была низкой.

Через час ходу, в открытом море, «Квадрат» и «Дооб» встретили два буксира. Перебросили швартовы, впряглись и потянули.

* * *

Как медленно проплывал, приближался берег. Миновали Стрелецкую, Круглую, Камышовую бухты…

— Эге, куда это нас, братцы? В тылы никак отводят? Может, у Херсонеса поставят?

— Якорь «Императрицу Марию» утопили. Как же без него поставят-то?

— Да, без якоря не поставят… Скорее всего в Казачью идем.

Рядили. Гадали. Вошли действительно в Казачью бухту. И подумалось многим: может, теперь выпадет краткий отдых, столько дней без земной тверди…

Однако плавбатарее в эти сутки еще были суждены волнения.

ХРОНИКА

«11 ноября 1941 года. 03.53. Ввели в Казачью бухту, сел на мель, буксиры ушли, никакого крепления не имею. Командир № 0318.

10.15. КТЩ [10] «Дообу» выйти к плавбатарее. Доставить боезапас.

12.22. Погода свежеет. Плавбатарея сорвана с мели. Прошу срочно выслать буксир. Командир.

13.26. Плавбатарею несет в море. Когда будет буксир. Командир».

Журнал боевых действий ОВРа.

Морские буксиры «СП-13» и «СП-14» перехватили плавбатарею на выходе из бухты. Однако большая парусность — «Квадрат» возвышался над водой на 8—10 метров — создала плавбатарее к тому времени приличную собственную скорость, и буксирам пришлось изрядно потрудиться. Один швартов лопнул, завели другой…

С борта плавбатареи посоветовали: «СП-13» упереться в «Квадрат» и сдерживать его, а «СП-14» завести буксирный конец.

Буксиры с трудом снова завели «Квадрат» в бухту. Там ожидал маленький катер. С него на плавбатарею поднялись двое заводчан. Одним из них был… воентехник Костя. Костя подобострастно пожал руку Мошенскому, доложил, что прибыл помочь посадить плавбатарею на грунт на траверзе аэродрома. Весело затараторил:

— Рассчитаем в момент, какие отсеки затопить, скажем, какие вентили кингстонов крутить, и сядете аккуратненько и ровненько на дно!

— «Ровненько и аккуратненько», — насмешливо повторил Мошенский слова Кости. — А где гарантия того, что дно под нами ровное? А если с наклоном? А вдруг какая-нибудь лайба старая затоплена, а мы на нее усядемся, днище пробьем, перекосимся…

— Действительно… — растерянно согласился Костя-воентехник.

Второй заводчанин стал было рассуждать вслух:

— Учтем рельеф дна, рассчитаем, отсеки какого борта побольше затопить. Грунт к тому же утрамбуется под тяжестью «Квадрата»…

Мошенский с ним не согласился: