Зенитный угол

Фанни даже лицом похожа была на Гликлейстера.

– Ван, ты же преподавал в Стэнфорде, – попытался спустить ситуацию на тормозах Джеб. – Ты же знаешь нынешнюю молодёжь. Фанни умница, она учится быстро. Ты на неё хорошо повлияешь.

Джеб был специалистом старой закалки. Он до сих пор думал, что студенты в колледже – это бешеные мальчишки. У Вана в Стэнфорде учились но большей части мрачные трудоголики, индийские и китайские программисты с заоблачным средним баллом на вступительном тесте[20].

– Джеб, мне не нужна секретарша. Она мне не нравится.

– Тогда я подберу тебе другую. Старушку из Минобороны с карандашом вместо заколки для волос. И ты знаешь, что она с тобой сделает, Ван? Она запишет на магнитофон все твои разговоры с Моникой Левински и сдаст тебя с потрохами какому-нибудь политикану. В этом городе и не такое бывает. Я тебя защитить пытаюсь, Ван! У нас, бешеных программёров, внутри Окружной заступников нет. Ты мой заместитель по технической части. Ты мой вундеркинд, флаг тебе в руки, но кто-то ведь должен отвечать за тебя на телефонные звонки, потому что ты трубку не берешь! Этим займется Фанни. Потому что она – из наших. От рождения – из наших. Ей можно доверять.

Речь была сокрушительная, но Ван упрямо стоял на своём.

– Как насчет Джимми Мэтсона из «Мондиаля»? В лаборатории он был моим заместителем. Джимми справится. Он вообще молодец.

– Ты мне уже рекомендовал Джимми Мэтсона. Мы его проверили. Он гей и злоупотребляет медикаментами.

– Джимми – педик? – потрясенно переспросил Ван.

– И наркоман. Ван, мы не в частном секторе! Фанни прошла проверку на благонадёжность, даже не заметив. Дочка Гликлейстера лояльнее тебя самого. Намного.

Мобильник Вана пискнул, предупреждая о входящем вызове. Ван решил сменить собеседника – спор с Джебом был считай что проигран.

– Я тебе перезвоню, – бросил он. Звонила Дотти.

– Привет! – в радостном удивлении выпалил Ван. – Ты в Вашингтоне?

– Я в Колорадо, – отозвалась Дотти. – Ты зачем Фанечку обижаешь?

– Милая, я ее не обижаю!

– Фанни умеет готовить, – принялась уговаривать его жена. – Блюда сычуаньской кухни. Фанни нашла меня через «Гугль», и мы обсудили все твои проблемы. Она очень славная.

– У меня нет никаких проблем! Мне не нужна секретарша и не нужна повариха. Кроме того, это неконгруэнтные классы.

– Дерек, – Дотти повысила тон на пол-октавы, – ты что сегодня ел?

– Готовый обед, – поспешно соврал Ван.

На самом деле ему вообще не пришло в голову пообедать. Он думал.

– Какой именно?!

– Рубленый бифштекс, – торопливо выпалил Ван. Это была правда. Он действительно пообедал в тот день готовым рубленым бифштексом с грибным соусом. Просто забыл об этом и нечаянно наврал жене.

Первая хакерская атака произошла через двадцать минут после включения «Гренделя». Это был дозвон портов, и, разумеется, ни к чему он не привёл. Портов в обычном смысле у построенного на потоках данных «Гренделя» не было. Ван установил эмуляторы, которые смутно напоминали порты – так же, как венерина мухоловка напоминает полный нектара цветок.

Взбудораженный атакой, ожил пейджер, заколотившись через штанину в правое колено, – за прошедшие сутки Ван выхлебал столько кофе, что ему показалось поначалу, что содрогаться начала его собственная нога. Ван выудил пейджер из глубокого кармана и, недоумевая, вошел в систему. Атака – через двадцать минут? Откуда?

Несколько минут он наблюдал, как нарушитель маниакально барабанит по клавишам, потом позвонил Джебу.

– Джеб, иди сюда! Это ты должен увидеть!

– Ван, я занят перестрелкой с ВВС.

– К чёрту ВВС – подойди, посмотри!

К тому времени, когда Джеб добрался до кабинета своего заместителя, нарушитель-неудачник уже набил пять экранов бессмыслицы, перемежаемой рядами пробелов. Ван молча перелистывал длинный список команд туда-сюда.

– Это… тот, о ком я думаю? – Жабьи глаза Джеба вылезли на лоб.

– Это он! Он! На самом деле это большая честь.

Фанни бросила попытки вычистить спам из почтового ящика, одновременно слушая аудиокнигу – она обожала беллетристику некоей Кэти Экер[21]. Ван закрывал глаза на ее странные привычки: в наушниках Фанни несколько успокаивалась.

– Кто – он? – поинтересовалась Фанни, пережевывая маркер.

– Это Долгоносик, – торжественно объявил Джеб. – Ты только глянь на него. Он проходится по двадцати главным уязвимостям «Виндузы». Десять попыток на каждую.

– Только псих может запустить у себя сервер «Виндоуз», – возразила Фанни. – У Большого Билла в системе больше дырок, чем в швейцарском сыре.

– А Долгоносик – он сам псих, – ответил Джеб. – Он даже не знает, что такое «Виндоуз». И что такое UNIX, он тоже не знает. Просто когда у него кончится список дырок в «Виндах», он начнет перебирать уязвимости «линухов».

– Я слышал, – заметил Ван, – что он как-то раз опробовал эппловскую дырку.

– Нечаянно, должно быть.

– А что он делает, получив доступ? – поинтересовалась Фанни.

Джеб пожал плечами.

– Находит корневой пароль. – А после этого?

– Делает себя привилегированным пользователем, затирает следы вторжения в логах и начинает искать следующую жертву.