Зенитный угол

Подходящими для себя политическими лидерами Санджай считал партию «Бхаратья Джаната» – Индийскую народную партию, суровых, крайне правых вояк, возглавлявших с 1998 года правительство страны. А Санджай был их породы киногероем – современным парнем с современными литыми индийскими мускулами, роскошными индийскими костюмами, замечательными индийскими космическими ракетами и ужасно опасными индийскими ядерными бомбами. Кровавые боевики с участием Санджая находили живой отклик в сердцах этих нервозных ура-патриотов. Отец актора, завоевавший огромную популярность ролью Шивы в бесконечном телесериале, теперь избирался в парламент от «Бхаратья Джаната».

Тони всё это знал и весьма беспокоился из-за Санджая. Бурный роман с Анджали уже осветили все болливудские газеты. Болливуд всегда выносил на всеобщее обозрение личную жизнь своих звезд, и чем эксцентричней – тем лучше. Санджай мог переломать Тони обе руки, точно спички. И тем не менее он ни словом не обмолвился о его отношениях со своей кузиной. Тони не был уверен, принимает он сложившуюся неопределённость как данное или об этом просто нельзя говорить вслух. В Индии многое относилось к обеим категориям одновременно.

У Тони после начала этого романа образовалась масса инвестиционных проектов в Бангалоре, аутсорсинг же вообще превратился в основное его занятие. Что от их интрижки получала Анджали, Тони не до конца понимал, но на охоту с Санджаем актриса отправлялась неизменно, на какой бы край света ни приходилось для этого мчаться. На охоте Анджали позволялось обойтись без парчовых сари, без тяжеленных украшений, без грима и камер. Выезд на охоту становился для неё единственно доступным эрзацем свободы.

А ещё Тони был почти уверен, что женская половина семейства поручила Анджали приглядывать за кузеном. Она постоянно следовала за охотником на крупную дичь, чтобы любимец клана не вытворил чего-нибудь по-джеймсдиновски непредсказуемого. Например, не отстрелил себе голову.

Внезапное появление индийских кинозвёзд привело работавших в обсерватории Колорадо индусов в полнейший восторг. Тони нанял для работы здесь бангалорских программистов, прибывших в США по трудовым визам. Большую часть времени они чувствовали себя заброшенными в безлюдных горах. Санджай и Анджали подняли их боевой дух на недосягаемую высоту. Оба актера с видимой радостью ходили на экскурсии вокруг телескопа и позировали на групповых снимках с астрономами. Бомбейские звезды очень серьёзно относились к заокеанским поклонникам.

Когда очередной эпизод был отснят, а бобины с плёнкой – запакованы, съемочная группа отправилась в «Пайнкрест» пострелять лосей. Желающих рассадили по уютным джипам-вездеходам – с нагревателями, горными шинами и стандартным комплектом принадлежностей для богатых туристов. Шофёром и проводником оказался китаец-слуга, откликавшийся на имя Чет, – как все китайцы из прислуги миссис Дефанти, аккуратный и сдержанный до полной невидимости.

Санджай в новенькой черной ковбойской шляпе и безупречно чистой кожаной куртке развалился на переднем пассажирском сиденье. На ранчо «Пайнкрест» ему одолжили чудовищный «винчестер-магнум» 38-го калибра. Санджай то ласково поглаживал винтовку, то прикладывался к серебряной фляге. На «охоте» он всегда напивался, если только не разгонял скуку бесшабашной игрой в покер и похабными песнями на хинди.

Тони и Анджали ехали в том же джипе на заднем сиденье, которое делили с небольшой, но очень неудобной винтовкой.

За ними тащились ещё два больших джипа из усадебного автопарка, под крышу набитые собутыльниками Санджая из съемочной группы и ощетинившиеся стволами. Санджай, как и положено болливудскому актеру, никуда без подтанцовок не выезжал.

Джип вскарабкался на валун, и Анджали бросило на бизнесмена.

– То-они! – пропела она.

Тот расправил складочку на куртке.

– Что, sajaana?[31]

– Тони, ты слишком молчалив. О чём ты задумался?

– Конечно о тебе, maahiyaal[32].

Ресницы Анджали затрепетали. В свои двадцать три года она давно освоила взгляд великомогольской наложницы, пробуждавший в близрасположенных мужчинах неконтролируемое стремление осыпать красавицу драгоценностями.

– И что же ты думал обо мне, мой милый? Что я тоскую по тебе, когда мы в разлуке? Потому что я так по тебе тоскую, Тони. Утром, днём и ночью.

Она прижала тонкую ладонь к лифчику с расчетливо-бесхитростной искренностью.

Тони раскашлялся от сухого горного воздуха.

– Милая, лапочка, солнышко, terii puuja karuun main to har dam[33].

Смех Анджали раскатился no салону звоном колокольчиков. Она обожала, когда Тони цитировал песни из её фильмов.

– Ах ты, ты… мальчишка! Замолчи, уааr![34]

Джип с ревом вырвался на открытое место, в холод и сумерки. Долгая засуха неласково обошлась с горами Колорадо. Снежные склоны впереди, территория федерального заказника, запаршивели широкими черными подпалинами.

– Ваши мелкие горы выглядят так жалко, – промолвил Санджай. – Это не Гималаи.

– Ты совершенно прав, – согласился Тони.