Зеница ока. Вместо мемуаров

— Я тут усматриваю два аспекта. Во-первых, то, что память об отцах и дедах интересует мыслящую молодежь. Главное — освободить эту память от пропаганды. А во-вторых, многое идет от дефицита сюжетов. Скажем, двенадцать лет нацизма отработаны на Западе бесконечным количеством приключенческих сюжетов кино, театра, романов. А у нас либо нетронутые целинные залежи сюжетов, либо полностью искаженные. Таким почти не тронутым полем можно считать ГУЛАГ. А многочисленные фильмы и сериалы о Гражданской войне — это словно рассказ человека с дефектами речи. Говорит — и вдруг начинает так заикаться, что не поймешь, о чем это он.

— Что вы имеете в виду?

— Ставшее привычным идеологическое неупоминание каких-то имен. Либо искажение. И это открывает возможность нового рассказа о том же самом, римейков о Гражданской войне. Рассказать, как было на самом деле. Например, об анархистах, таких же радикальных сволочах, как большевики, и их ближайших союзниках. Но потом большевики уничтожили их в первую очередь, еще до эсеров. Это было серьезное движение, а в наших фильмах они мелькают как экзотический фон.

— Вроде Левы Задова?

— Да, Лева Задов, пьяные матросы, «Анархия — мать порядка». Всегда думал, что это в фильмах за такие неуправляемые матросы. А это, с одной стороны, анархизм. А с другой стороны — наркотики, оказавшие колоссальное влияние на военный флот. В мемуарах академика Лихачева я как-то наткнулся на его утверждение, что это была операция германского военного командования по внедрению наркотиков в Балтийский флот, осуществленная с помощью большевиков. Немцы не могли взять Петроград, потому что вход в него закрывали четыре непробиваемых линкора Балтийского флота. Без военной авиации взять их было невозможно. Для того чтобы вывести их из строя, пошел в ход морфий, кокаин, героин и так далее. То же самое потом было на Черноморском флоте. Сначала все обожали Колчака как главкома. И вдруг на безобразнейших митингах матросы начали снимать штаны, показывать ему задницы, терзать офицеров с какой-то немыслимой жестокостью. Надо поднимать, исследовать, рассказывать, что это было за гуляй-поле. Невероятное число тем для сериалов, фильмов, книг.

— А картинка, которая идет сейчас в сериалах и которая воспринимается молодежью как истина, не кажется вам отчасти пародийной?

— Так кто-то должен прийти и сделать иначе. Чем бесконечно жевать Чехова — когда одновременно идет восемнадцать «Чаек», тридцать четыре «Вишневых сада» и так далее, пусть молодые серьезно подходят к этим вещам. Ничего не сказано о Гражданской войне и Белом движении. Почти не сказано, что на самом деле было на войне. К сожалению, в сериал по «Московской саге» не вошла польская часть романа, где рассказано, что такое была Армия Крайова, как там наши действовали, как мучились многие офицеры.

— После «Московской саги» нет больше предложений сериалов?

— Была и остается идея экранизации романа «Остров Крым». Я сделал даже сценарий. Но пока все зыбко. Много зависит от финансирования, потому что это очень сложно ставить.

— Какие у вас планы в связи с избранием председателем жюри Букеровской премии по литературе за 2005 год?

— Я еще не знаю. Говорят, что примерно десять-пятнадцать романов придется прочесть. Пока что читаю современных авторов и делаю удивительные находки. Когда-то Дима Быков подарил мне свою книгу «Орфография». Она такая толстая, что я долго не решался читать. А недавно прочел и поразился, насколько это серьезная, значительная, удивительная книга. Быков показал невероятный романный талант и умение. Тоже, кстати, книга об устранении «исторического заикания». Тема, о которой с такой точки зрения никогда не писали, — о реформе орфографии на фоне человеческих судеб в первые месяцы после революции семнадцатого года. Главного героя зовут Ять. Там есть просто гениальные сцены. Есть некоторые длинноты, но есть и ошеломляющие моменты.

— И тоже близко к аксеновскому — Крым, карнавал мысли, действия.

— Крым изумительный. Любовные сцены с Таней превосходные. А министры Временного правительства, сидящие в каземате Петропавловки… Освобождение Оскольцева — это просто вершина современной прозы, я думаю. Это очень недооцененный критикой роман.

«Меня называют Васей Лунатиковым» (беседа с Диной Радбель)

Освобождение от зависимости